— Прочь! — рявкнул на неё Дэйр, войдя в палатку.
Анжелия направилась к выходу, когда за спиной раздался душераздирающий вопль Фьюри, от которого у неё оборвалось сердце. Обернувшись, она увидела, как Оскар опустил кочергу на левое бедро пленного, и палатку заполнил омерзительный смрад горелой плоти.
Плевать на все доводы рассудка, она не собирается позволять им больше измываться над Фьюри.
Она отшвырнула Дэйра в сторону, а потом Оскара от Фьюри. Не успев даже опомниться, Анжелия присела подле Фьюри, обхватив ладонью его плечо, и переместила их из палатки подальше на болото, где они разбили лагерь. Она плохо изучила окрестности, поэтому не знала другого более безопасного места.
Встретившись с ним взглядом, Анжелия не обнаружила в них ни тени благодарности. Лишь опалившую душу жгучую ярость и ненависть.
— И что ты задумала на этот раз? Оставишь на съедение аллигаторам?
— Отличная идея.
Вместо этого она наколдовала нож и разрезала верёвку на его руках.
— Зачем ты помогаешь мне? — спросил он, сбитый с толку её поступком.
— Понятия не имею. Видимо, у меня временное помутнение рассудка.
Он вытер кровь с лица, пока она освобождала от пут его ноги.
— Вот бы это помутнение наступило чуть-чуть раньше.
Она посмотрела на жуткий ожог. Боль, вероятно, адская.
— Прости.
Схватившись за ошейник, Фьюри рывком сорвал его.
Ошеломлённая этой картиной, Анжелия ахнула. Никому не под силу снять его. Никому.
— Как ты это сделал?
Скривив губы, он посмотрел на неё:
— Я на многое способен с развязанными руками и не парализованный током.
Анжелия собралась уходить, но не успела и шагу ступить, как Фьюри защёлкнул ошейник на её шее. Завизжав, она попыталась напасть на него или прикончить.
Бесполезная затея.
— Я же спасла тебя!
— Да пошла ты нахрен, — зарычал Фьюри. — Меня бы там не было, если бы ты с Дэйром не скрутила меня прошлой ночью. Тебе повезло, что я не собираюсь вернуть тебе должок.
Осознав, что она теперь находится полностью в его власти и не сможет помешать сделать с ней все что угодно, Анжелию охватила паника.
— И что ты собираешься делать?
На его лице не было ни тени жалости или сомнений.
— Мне следовало бы перегрызть тебе глотку. Но, к твоему счастью, я всего лишь тупое животное и мне не свойственно убивать ради мести. — Он крепко сжал её руку. — Другое дело, убить ради защиты себя и членов своей стаи. Поэтому, советую не забывать об этом.
Анжелия хотела ответить, но Фьюри перенёс их с болота в дом в викторианском стиле, принадлежавший его брату Вэйну.
Суженая Вэйна находилась в гостиной подле дивана, где дремал их сынишка. Высокая, пышнотелая, с тёмно-каштановыми волосами, Брайд была единственным человеком, которому Фьюри по-настоящему доверял. Она как-то совсем по-волчьи взвизгнула и немедленно развернулась к ним спиной.
— Боже милостивый, Фьюри, предупреждай меня, когда собираешься появиться здесь в чём мать родила.
— Извини, Брайд, — сказал он, пытаясь сосредоточиться. Но из-за ран это ему давалось с трудом.
— Что с тобой приключилось?
Оглянувшись, он увидел стоящего в дверном проёме Вэйна. Фьюри хотел ответить, но нехватка сил и глубокие раны дали о себе знать. В ушах зазвенело. В следующую секунду он понял, что обернулся в волка, и его одолела усталость.
«Смотри, чтобы она не сбежала, и не снимай ошейник», — попросил он Вэйна телепатически, прежде чем тьма поглотила его.
Анжелия отскочила в сторону, когда Фьюри обернулся волком. Поняв, что тот без сознания, она побежала к двери, но путь ей преградил мужчина, до жути напоминавший Дэйра. Только этот парень был гораздо более устрашающ и даже более красив.
— Мне нужно уйти.
Он посмотрел на женщину у дивана.
— Брайд, возьми малыша и иди наверх.
Несмотря на приказной тон, голос был полон нежности и заботы.
Анжелия услышала, как женщина ушла без лишних вопросов.
Как только та скрылась из виду, он прищурил жуткие карие глаза, больше волчьи, нежели человеческие.
— Что ты здесь делаешь, и что произошло с моим братом?
Она наклонила голову, раздумывая над вопросом. Его запах... такой ни с чем не спутаешь.
— Ты аркадианин. Страж, как и я.
Но в отличие от неё незнакомец предпочитал скрывать метки на своём лице, признак одного из самых редких и священных видов.
Он скривил губы.
— У нас нет ничего общего. Я предан катагарии и своему брату. Он сказал держать тебя здесь, поэтому я поступлю, как велено.
Анжелию охватила ярость. Она не собирается оставаться здесь.