Чувствуя неловкость, Анжелия скрестила руки на груди.
— Сколько твоему сыну?
— Два года. Знаю, что его давно пора укладывать в обычную постель, но он крепко спит и я не готова к случайным падениям с кровати. Глупо, да?
При виде озабоченного лица Брайд Анжелия сдержала улыбку.
— Нет ничего глупого в стремлении защитить своих близких.
— И то верно, — вздохнула Брайд, погладив тёмные кудри сынишки. Повернувшись, она посмотрела на Анжелию. — Итак, может просветишь меня, что тут творится?
Анжелия задумалась, разумно ли с её стороны рассказать о своём участии в похищении Фьюри или о том, как позволила двоим из тэ́ссэры безжалостно пытать его. Да уж, это не тянет на гениальность, скорее, попахивает тупостью с суицидальной наклонностью, учитывая природу и норов окружающих.
— Не знаю, что на это ответить.
Брайд прищурилась.
— Тогда, вероятно, ты одна из тех, кто ранил его.
— Нет, — возмущённо ответила Анжелия. — Не я его пытала. Никогда бы ни с кем так не поступила.
Брайд склонила голову с явным подозрением:
— Но ты позволила всему этому случиться.
Она оказалась умней, чем думала Анжелия.
— И я же это остановила.
— А сколько времени ты позволяла им измываться над ним? Фьюри выглядит очень паршиво, а я знаю, сколько боли и ран он может вынести, продолжая драться. Чтобы вот так отключиться... над ним кто-то долго и усердно «поработал».
Сгорая со стыда, Анжелия отвела взгляд. Следовало вмешаться раньше, собственная бездеятельность задела сильней, чем она думала. Какой она человек, если спокойно позволяла кого-то жестоко избить? Особенно того, кого когда-то считала лучшим другом.
Уже дважды Фьюри едва не погиб на её глазах, а она ничего не предприняла для его защиты.
Да, она не лучше ненавистных ей зверей, и за это Анжелия ещё сильней себя презирала.
— Ладно, я не горжусь своим поступком. Прекрасно понимаю, что мне следовало вмешаться намного раньше. Но я всё-таки уберегла его от ещё больших мучений.
— Ты лишь пытаешься дать рациональное объяснение своей жестокости.
Анжелия стиснула зубы.
— Я не оправдываюсь. Честно, я просто хочу домой. Мне не нравится это столетие, и я не горю желанием находиться в обществе своих врагов.
Брайд не дала ей ни минуты перевести дыхание:
— Мне тоже не нравится, в каком состоянии сейчас Фьюри, но, не зная подробностей, я не причисляю тебя к своим врагам. Пока враждебность исходит только от тебя. Я обещала Фьюри составить тебе компанию, и именно этим занимаюсь. О вражде здесь речи не идёт.
Анжелия с яростью взирала на собеседницу за её столь покровительственный тон.
— Ты не представляешь, каково мне.
— О, погоди-ка... — сказала Брайд с саркастическим смешком. — Я занималась своими делами, когда Бриани подослала демона украсть меня из этого времени и доставить в средневековую Англию — между прочим, тогда я не подозревала, что такое возможно. Оказавшись там, все только и знали, что угрожали мне, хотя я никому ничего не сделала. Дэйр Катталакис не стал исключением. Потом мужчины патрии попытались меня изнасиловать лишь по той причине, что я была связана с Вэйном... Ой, погоди, что я несу? Мы тогда ещё не прошли связующий ритуал. Они хотели напасть на меня лишь из-за метки Вэйна. Поэтому, думаю, всё же у меня есть представление, каково тебе сейчас. И в нашу защиту могу добавить, с тобой здесь никто грубо не обращается.
Анжелия отошла от собеседницы. События, описанные Брайд, произошли четыре года назад. И хотя Лия не принимала в этом непосредственного участия, от других она слышала, что патрия намеревалась сделать со стоящей перед ней женщиной, и сей факт вызывал у неё дикое отвращение.
— Меня тогда там не было. Я патрулировала окрестности. Лишь позже мне обо всём рассказали.
— Ну, рада за тебя. Я до сих пор с ужасом вспоминаю тот день. И могу заверить, что, в отличие от твоих людей, в этом доме на тебя не нападёт ни один волк, по крайней мере, пока ты не спровоцируешь их.
Услышав такое высокомерное и наивное заявление, Анжелия презрительно хмыкнула.
— Ты же человек. Как ты можешь вверять свою жизнь в лапы животных? Неужели не понимаешь их необузданной натуры?
Брайд пожала плечами.
— Мой отец — ветеринар. Я выросла среди животных: диких и прирученных, пернатых, пушистых, покрытых чешуёй и прочих. И честно говоря, они гораздо более предсказуемы, чем люди. Они никогда не нападут со спины, не обманут и не предадут. За всю свою жизнь ни одно животное не ранило моих чувств и не довело меня до слёз.