Саша явно был недоволен просьбой.
— Знаешь, в последний раз, когда я вляпался в подобную авантюру, меня смертельно ранили, заклеймили и уничтожили весь мой клан. Послушай совета, не позволяй брату утащить тебя за собой.
— Да, но я не встаю между двумя богинями. — Именно из-за этого Саша едва не лишился жизни. — Я просто оказываю услугу брату.
— Я тоже себе так говорил. Но проблема с семьёй обычно в том, что они втягивают тебя в дерьмо, а потом бросают с ним разгребаться. Или, ещё хуже — все умирают.
Истина, и Фьюри её знал. Но он задолжал Вэйну и Фангу за то, что те приняли его тогда, когда все остальные отвернулись. Только ради своих братьев он был готов умереть.
— Так ты передашь записку?
Саша скрипнул зубами.
— Передам. Но за тобой должок.
На самом деле, должник — Фанг, но… они братья, и впервые в жизни Фьюри понял, что это значит.
— Знаю, и ценю это.
Саша сунул записку в задний карман.
— Знаешь, что на самом деле меня убивает? Никогда не видел двух животных, которые вели бы себя так по-человечески. Что за шекспировские страсти они тут разыгрывают? Гребаные Ромео и Джульетта.
Фьюри пожал плечами:
— Будь я проклят, если знаю. Он говорит, она единственная, кто его понимает. Учитывая его девчачье поведение в последнее время, я определённо с ним согласен, поскольку сам ни черта не понимаю. Если Фанг начнёт красить губы и одеваться в розовый, я буду обеими руками «за» отвезти его куда-нибудь и пристрелить. Избавить от страданий вечно ноющую задницу.
Саша скривил уголок губ, словно пытаясь сдержать улыбку.
— Что ты тут забыл?
Фьюри напрягся, услышав голос Николетт «Маман» Пельтье, щедро приправленный французским акцентом. Учитывая, что его братец крутил шашни с единственной дочерью Маман, Эйми, её неприязнь ко всему клану Катталакисов более чем понятна, но это совершенно не значило, что ему нравился её тон. Он собирался сказать Николетте, куда ей следует убраться, но Саша ответил прежде, чем Фьюри успел набрать воздуха для тирады:
— Я попросил его прийти. Хотел предупредить насчёт того, что случилось с литарианом.
Маман слегка расслабилась, но выражение лица по-прежнему оставалось сильно обеспокоенным.
— Происходит что-то поистине плохое. — Она обвела взглядом комнату, словно выискивая кого-нибудь подозрительного. — Да пощадят нас боги, если мы не сможем их остановить. Меня бросает в дрожь от того, что они ещё способны натворить.
Фьюри разделял её опасения.
— Медведи собираются выяснить, кто в ответе за всё это?
Она покачала головой.
— Нет, правила убежища запрещают.
— Тогда я попробую раскопать что-нибудь сам.
Саша фыркнул:
— Ты просто не можешь избавиться от замашек камикадзе, так ведь?
Фьюри ухмыльнулся:
— Нет, вообще-то. Считаю, так проще жить, чем пытаться себя перекроить. Кроме того, если кто-то пытается играть с нами, хочется знать, с кем мы имеем дело. Но больше всего я жажду оторвать им головы.
В глазах Николетт сверкнуло уважение. Она посмотрела на Сашу.
— Отведи его наверх, пока раненный лев не пропитался чужими запахами, чтобы Фьюри смог выследить тех, кто это сделал.
Саша кивнул Николетте, прежде чем жестом позвал Фьюри за собой.
Фьюри не проронил ни слова, пока они шли мимо бара, через кухню и попали в дом семьи Пельтье. Когда они оказались вне досягаемости человеческих глаз, Саша переместился в кабинет доктора на втором этаже. Фьюри проявил большую осмотрительность.
Никто не учил его использовать магию по достижению совершеннолетия, поэтому его контроль над ней оставлял желать лучшего. Более того, Фьюри не хотел, чтобы кто-то об этом узнал. Никому не известно о его недостатках, а кто узнавал — долго не прожил.
Поэтому он поднялся по ступенькам в комнаты, предназначенные для оказания медицинской помощи.
Войдя в небольшой кабинет, он увидел Марджери, Карсона и Сашу, ожидающих его.
— Почему ты не последовал за мной? — рявкнул Саша.
— Последовал.
— Да, но…
— Я не собираюсь оставлять за собой след силы, который можно использовать против меня. Хождение пешком меня вполне устраивает. Так, где этот лев? — перебил его Фьюри.
Карсон отступил к задней части кабинета, где находилась дверь в больничное отделение.
— Я держу его здесь.
Фьюри пошёл за ним. Но, войдя в стерильную комнату, замер. Над кушеткой, где лежал лев, склонилась рыдающая женщина. Она зарылась пальцами одной руки в его гриву, вторая лежала на столе ладонью вверх. В центре виднелся причудливый узор, парная метка. Судя по привязанности, которую она выказывала льву, вероятно, это его пара.
— Анита? — мягко позвал Карсон. — Это – Фьюри Катталакис. Он здесь, чтобы помочь выследить тех, кто это сделал.
Принюхавшись, она подняла голову, одаривая Фьюри взглядом, явно говорящим о том, что его предложение не произвело на неё должного впечатления.
— Мой прайд уже охотится за ними.
— Да, — мягко произнёс Карсон, — но чем больше следопытов у нас будет, тем больше вероятность найти их и получить лекарство.
— Мы — львы…
— А я — волк, — ответил Фьюри, обрывая её на полуслове. — Если нужна грубая сила и мощь, я поставлю на вас, но когда нужно найти тех, кто сделал подобное, лучших следопытов, чем мы, не найти.
Карсон положил руку на плечо женщины.
— Он прав, Анита. Дай ему шанс помочь найти виновных, прежде чем те нападут на кого-нибудь ещё.
Анита сжала руку в гриве льва, прежде чем подняться и отойти.
Фьюри медленно подошёл к столу.
— Он полностью ушёл в животную форму или сохранил остатки человеческого разума?
Карсон вздохнул:
— Мы не знаем.
При этих словах женщина всхлипнула.
Фьюри проигнорировал её и приблизился к столу. Лев низко зарычал, когда он подошёл. Животное предупреждение. Волк Фьюри пожелал вырваться, но он подавил его. Волк мог желать драки сколько угодно, но человек в нём знал, что лев разорвёт его на части. Иногда хорошо обладать человеческими способностями, даже если это противоречило волчьей натуре.
— Тихо, — понизил он голос, сжимая руки в кулаки, чтобы защитить пальцы. Если в душе льва не осталось ничего, кроме зверя, он отреагирует на любой чужой запах или страх. Фьюри медленно протянул руку, чтобы лев мог уловить его запах и намерения.
Лев зарычал, но не кинулся. Хорошо. Фьюри положил руки на спину льва. Наклоняясь, он почувствовал, как двигаются мышцы, но они не напряглись, как для атаки. Он вдохнул и ощутил запах Карсона, Марджери, львицы и других. Но едва уловимый аромат заставил его пошатнуться…