— Тешься этим, — Фьюри застегнул куртку. — А теперь, если вы не возражаете...
— Эй...
Волк взглянул на Дева.
— Тебе по-прежнему сюда вход заказан.
— Как будто мне это не по барабану.
Его выгоняли и из гораздо лучших мест, чем это, где люди заботились о нём... по крайней мере, хотя бы несколько лет.
Не оглянувшись, он вышел из бара и направился вверх по Урсулинок. На улице было странно тихо, особенно, учитывая тот факт, что всего несколько минут назад здесь кричала и вопила охваченная ужасом толпа народа. Опасность походу напугала их до чёртиков. Тем не менее, это не отменяло необходимости выследить волка. Точнее, двоих. Здравый смысл подсказывал ему вернуться в свою стаю и обо всём рассказать Вэйну.
Фьюри ухмыльнулся:
— Всю жизнь жил, не полагаясь на здравый смыл, отчего начинать сейчас?
Добравшись до своего байка, он спиной ощутил странную волну силы. Фьюри развернулся в ожидании битвы, но не успел даже глазом моргнуть, как в него угодил электрический разряд. Ругнувшись, волк с грохотом упал на землю. Боль охватила тело, когда он безостановочно стал менять форму: из волка в человека и обратно. Фьюри был абсолютно обездвижен, поскольку тело пыталось безрезультатно остаться в каком-то одном обличье.
Дэйр медленно подошёл к нему и с силой пнул в рёбра.
— Тебе следовало умереть, Фьюри. Теперь ты будешь мечтать о смерти.
Фьюри дёрнулся в сторону Дэйра, но мышцы совсем не слушались. Если бы он смог дотянуться до ублюдка лапой или рукой, то разодрал бы ему глотку. Фьюри посмотрел на Анжелию и увидел сочувствие в её глазах за мгновение до того, как Дэйр снова выстрелил в него. Немыслимая боль пронзила тело, пока он пытался не потерять сознание.
Заведомо проигрышная битва. В мгновение ока темнота окутала его.
— Что ты делаешь? — спросила Анжелия у Дэйра.
— Нам нужно узнать, что ему известно о нашем эксперименте. К тому же, неплохо выяснить, с кем он успел поделиться на сей счёт. Нельзя допустить, чтобы наш секрет вылез наружу.
Анжелия содрогнулась, наблюдая, как тело Фьюри продолжало менять форму: из человека в белого волка и обратно, пока Дэйр не защёлкнул на нём ошейник, удерживая в человеческом облике. Учитывая животную сущность Фьюри, он сильно ослабнет, удерживаемый в этой форме, особенно днём.
И это будет весьма болезненно.
Она покачала головой, наблюдая за действиями Дэйра.
— Ты же знаешь, что он ничего нам не расскажет.
— А я не был бы так в этом уверен.
Фьюри, которого она помнила, никогда не выдавал чужих секретов. Он охотней умрёт, чем сделает это. И вытерпеть он мог любые муки. Даже в детстве он был гораздо сильнее многих.
— Откуда такая уверенность?
— Потому что я собираюсь отдать его в руки шакалу.
Анжелия резко втянула воздух, услышав такую угрозу. Оскар — шакал с чёрным сердцем, более подходящим животному нежели человеку.
— Но он же твой брат, Дэйр.
— У меня нет брата. Ты же знаешь, что катагария сотворили с моей семьёй. С нашей патрией.
Это правда. Анжелия своими глазами видела произошедшее той ночью, когда отец Дэйра напал на лагерь аркадиан. Совсем малюткой её спрятали, когда началась резня. Мать испачкала Анжелию грязью, чтобы замаскировать запах, а потом закрыла в подвале.
Даже сейчас она помнила, как волки напали и убили её мать, пока она с ужасом наблюдала за всем сквозь щели половиц.
Дэйр был прав. Они просто обязаны защитить свой народ. Животных следует лишить сил и уничтожить, как бешеных тварей, коими они являлись. Без исключений.
— Так ты со мной? — спросил Дэйр.
Она кивнула:
— Я не позволю, чтобы ещё одного ребёнка постигла моя участь. Мы должны обезопасить себя. Любой ценой.
ГЛАВА 3
Анжелия мерила шагами недавно разбитый лагерь, пока Фьюри материл Оскара на чём свет стоит. Шакал вместе с Дэйром пытками старались выбить из него информацию. Лично у неё для таких экзекуций кишка тонка. Она никогда не занималась истязаниями.
Возможно, Дэйр прав, и ей стоит покинуть тэ́ссэру.
Хотя, с другой стороны, она воительница непревзойдённого мастерства. В бою она не колеблясь убивала или ранила. Просто ей становилось тошно от мысли избить кого-то беспомощного.
«Он — животное».
И без сомнения убьёт её, не моргнув глазом. Она всеми фибрами души знала это, и всё же...
Анжелия содрогнулась от мучительного стона Фьюри.
Спустя мгновение из пыточной палатки вышел Оскар и направился к разведённому костру. Не проронив ни слова, он прошёл мимо неё, наколдовав железный прут.
Нахмурившись, Анжелия наблюдала, как он засунул кочергу в огонь.
— Что ты делаешь?
— Думаю, немного прижаренной плоти развяжет ему язык.
На неё накатила волна тошноты.
Дэйр вышел к ним с таким же отвращением на лице.
— А я предлагаю засунь раскалённый штырь ему в зад, пока ублюдок не заговорит.
Оскар захохотал.
Ужас парализовал Анжелию, не дав сдвинуться с места, пока мужчины не направились назад к пленному.
— Нет! — сурово выкрикнула она.
Оскар повернул раскалённое железо в её сторону.
— Пошла прочь.
— Нет, — повторила она. — Это неправильно. Вы ведёте себя, как они.
Дэйр смотрел на неё сурово и безжалостно.
— Мы защищаем наш народ.
«Но это не защита. Скорее – акт истинной жестокости».
Не в силах этого вынести, она попробовала иную тактику:
— Позвольте мне допросить его?
Дэйр нахмурился.
— Зачем? Ты же сама сказала, что он не расколется.
Пытаясь изо всех сил сдержаться, она махнула в сторону палатки:
— Вы уже несколько часов безрезультатно его избиваете. Дайте мне попробовать решить вопрос по-другому. Что мы теряем?
Оскар положил кочергу обратно в пламя.
— Мне всё равно нужно перекусить. Пока я не закончу, он твой, а потом вернёмся к моим методам.
Не разделяя их позицию, Анжелия развернулась и направилась в палатку. Она замерла при виде скрюченного на полу избитого Фьюри. По-прежнему в человеческом обличие, нагой и со связанными за спиной руками. Вторая верёвка сковывала ноги. Весь усыпанный синяками и порезами. Избит почти до неузнаваемости.
Прибывать раненым в человеческом обличии для него настоящая пытка. При ранениях и муках вер-охотники обычно возвращаются в свою естественную форму. Для Анжелии — в человеческую. А вот для Фьюри...
Волчью.
Пытаясь помнить об этом, она опустилась рядом с ним на колени.
Он угрожающе зарычал, пока не поднял голову и встретился с ней взглядом. Анжелия вздрогнула при виде боли и страданий, омрачивших тёмно-бирюзовые глаза. А опустив взгляд, она заметила шрам на его груди. Рана, нанесённая её собственной рукой.