Его уносило взрывной волной прочь от умирающей планеты, прочь от разметающейся космической станции, в глухой, не восприимчивый к чувствам живого существа космос, туда, где ему предстояло ещё немного пожить, запертому в скорлупке скафандра, последнему представителю погибшей цивилизации. И это было страшно. Ему предстояло ещё наблюдать термоядерные взрывы и видеть разлетающуюся станцию уже несуществующей цивилизации. Он остался один против слепой стихии и летел прочь от родной Земли, содрогающейся от термоядерных взрывов…
«Не было этого, не было»,— твердило сознание.
Андрей попытался отогнать наваждение, и оно прошло.
«Что же было потом?»
Он вспомнил какого-то человека в белом халате, потолок машины, запах песка и медикаментов, и вспомнил, что видел Макса у гипердвигателя.
«Да, всё это было!!!»— внезапно для себя крикнул он и бессильно опустился на кровать, которая радушно приняла пациента в свои объятия.
«Они смогли увести гипердвигатель!»
Вот, что имел в виду Макс… он просто издевался, стопроцентно веря в успех, и нужно признать, не без оснований. Это была жестокая издёвка, снисходительный смешок вдогонку. Булдаков вспомнил о свитке и голопроекторе. Если Макс забрал их, то доказательства уйдут навсегда. Впрочем, существовало ещё одно доказательство, но, увы, лишь косвенное: ДНК йети, но по большому счёту оно ничего не скажет.
Куртка висела рядом. Андрей принялся осматривать карманы. «Как же он всё просчитал…»— подумал Андрей. Он искал свиток, но не находил, голопроектор должен находиться у Александра в кармане. Наконец, бросив тщетные поиски, прокричал:
— Медсестра!— и уже громче, насколько мог:— Сестра!!!
Дверь открылась почти мгновенно со вторым словом. На пороге стояла девушка лет двадцати пяти в обычной одежде. Почему не в халате? Странно. Складывалось такое впечатление, что она вовсе не та, за которую себя выдаёт.
— Вы уже пришли в себя,— произнесла «медсестра».— Это хорошо.
— У меня были вещи.
— Мы ничего не забирали. Если хотите, я позову доктора.
— Нет, не надо,— сдерживая себя, произнёс он.— Где остальные?
— В соседних палатах.
— Мне срочно нужен телефон,— потребовал Андрей, даже не спросив, где находится.
— Вряд ли вам потребуется телефон.
— Что это значит?! Но мне нужно срочно позвонить!
Девушка фыркнула, и скрылась за поворотом, не прикрыв за собой дверь.
«Бред, что здесь творится?»— раздражённо подумал Андрей.
— Где я?— наконец, спросил он.— В какой больнице-то?! Или где?
Не дождавшись ответа, Булдаков приподнялся и встал. Голова кружилась, к горлу подступила тошнота, но он сдержал порывы и неровным шагом направился к открытой двери. Каждое движение давалось с трудом, ослабленное тело слушалось неохотно, и приходилось постоянно преодолевать это вязкое сопротивление.
Пустой коридор уходил метров на пятьдесят в обе стороны. Белые миниатюрные лампочки создавали довольно мягкое и приятное для глаз освещение. По отделкам стен Андрей понял, что, скорее всего, находится в больнице, но кто эта девушка? Она шла, не оглядываясь, словно призывая последовать за ней. Булдаков согласился на молчаливое приглашение. На медсестру девушка походила не больше чем он. Опыт и чутьё редко подводили его.
Ноги работали с трудом и дрожали, словно он пролежал не сутки, а неделю, не двигаясь. Андрей тешил себя уверенностью, что все последствия скоро исчезнут сами собой, как было в прошлый раз.
Девушка юркнула в последнюю комнату коридора, не закрывая двери. Андрей осторожно подошёл и заглянул — в помещении горел яркий свет, и заглянул. Скорее всего, комната предназначалась для совещаний медперсонала. Напротив входа, около окна, располагался диванчик, в центре стоял круглый стол, рядом несколько стульев из того же набора. На диване сидели трое: она, тот самый врач и…
— Генерал Ромин?— от неожиданности глупый вопрос вылетел сам собой. Взгляд сразу перешёл на знакомого врача, который вколол ему снотворное в пустыне. Тот сидел на стуле, повернувшись лицом к Евгению Николаевичу. Видимо они о чём-то говорили до того момента, как девушка привела его.
— Да, это я. Рад тебя видеть в добром здравии,— ответил генерал.
Андрей усмехнулся.
— К чему это?— спросил он, глазами указывая на сидящую рядом девушку.
— Она тебя пригласила к нам на беседу,— объяснил Евгений Николаевич.— Это доктор, который вытащил вас из пустыни.
— Доктор Эльвир Хани, можно просто Хани или Эльвир,— произнёс тот и, поднявшись, протянул руку для пожатия. Андрей не шелохнулся, ощущая злость. Врач немного помялся и, чувствуя неловкость, сел на место.
— Садись,— указывая на свободное место, сказал генерал. Взгляд Ромина стал свинцовым, словно отлитая пуля.
Оставалось только подчиниться. Булдаков и сам не стал разбираться, отчего возник такой внутренний протест, скорее всего, из-за вколотого снотворного в самый важный момент. Подсознание объявило доктора предателем.
— Зря ты так,— произнёс Ромин.
— И это всё, что вы можете мне сказать? Какое сегодня число?
— Ну, вижу, ты идёшь на поправку,— усмехнулся Евгений Николаевич.— Такое же, как и утром. Сегодня 21 февраля. Год не надо?
— Ого,— оценил Андрей и присвистнул. Он был удивлён: они отсутствовали неделю. Выходило, что время в двух измерениях идёт с разной скоростью. В Тени время текло в 4 раза медленнее.
— Доктор Хани, можете нас оставить?— вежливо попросил Ромин и, когда тот встал и скрылся за дверью, обратился к Булдакову.— Что «ого»? Меня интересует то, что вы видели и где были?
«Ну, разумеется, не зря же вы сюда пришли»,— понял Булдаков, но отвечать он не спешил. Как ни прискорбно осознавать, его просто использовали. И он это знал… знал, но всё же пошёл. Андрей понятия не имел, как расскажет обо всём Саше, но должен это сделать обязательно и чем быстрее, тем лучше, желательно до того, как отчёт ляжет на стол генералу, хотя и того могли использовать. Пусть Ромин не первое лицо в государстве, но и не последнее, что налагает на действия определённую ответственность.
Спросить в лоб, конечно, Андрей не смел. В голове просто не укладывалась картина мира. Всё внезапно стало с ног на голову. Что будет, если он сейчас скажет правду? Что будет, если промолчит? Да, неумно поступил, выдав свои эмоции. Евгений Николаевич человек не глупый: он сразу понял мысли, и вот в этом была проблема. Ответить, равно, как и молчать, он не мог.
— Ну, так… куда вы исчезли? Мы уже думали, что вы погибли.
— Мы нигде не путешествовали,— решил врать Андрей до выяснения всех обстоятельств, пусть о скрытом мире знает лишь их пятёрка…
— Но неделя… вас не было почти неделю…
— Не понимаю,— изобразил всё то же удивление Андрей,— как такое могло случиться? Мы оборонялись от нападения на базе и успели пробраться к гипердвигателю. Вероятно, он был повреждён одним из выстрелов,— он поудобнее уселся и стрельнул глазами в девицу, пытаясь определить её реакцию на происходящее, но лицо девушки ничего не выражало. Кто она и зачем здесь осталось загадкой… одной из многих, которые придётся решать.
«Впрочем, это задание всегда пахло скверно, с самого начала…»— подумал Андрей.
— Теперь я не понимаю,— нахмурился Ромин. В голове генерала быстро прокручивалась какая-то цепь мыслей.— Ты говоришь, что вы только что из боя?— спросил он.
— Да.
Евгений Николаевич стрельнул глазами на девушку. Та по-прежнему молчала, словно не замечала их диалога, но на самом-то деле это было далеко не так. Андрей понял, что Ромин его раскусил, ведь если они из боя, то откуда взялась девочка? Но вот поняла ли эта дама? Большой вопрос.
— Ладно. Вы мне всё опишете в отчёте, но я бы просто хотел поговорить.
— Я открыт,— для убедительности Андрей развёл руками. Генерал лукаво улыбнулся, понимая ложь, и задал совершено не тот вопрос, который ожидал услышать Андрей: