Знахарка покачала головой, подумав, что неугомонный зеленый шкодник вместо помощи натворит дел...
Разыскать оборотня для Грино не составляло никакого труда. Надо только выйти на открытое место, закрыть глаза, подумать о Мирославе, и перед мысленным взором сразу возникало место, где тот находится. Вот и сейчас, едва очутившись на лесной полянке, мальчишка сомкнул веки и тут же увидел, что подопечный нуждается в его помощи.
Черный зверь снова наведался в одну из деревень, расположенных на окраине леса. Пробрался в ближайший хлев, где его и застиг хозяин, который, недолго думая, схватил стоявшие у стены вилы. Дракону удалось выдернуть оборотня прямо из-под острых зубьев.
Пса грубо швырнуло на землю. Он проехался боком по грязи, остановился, тут же вскочил на лапы и ощетинился в поисках нападающего. Шерсть на холке улеглась, когда оборотень увидел перед собой Грино.
- Теперь у тебя такое развлечение? - полюбопытствовал дракон.
Зверь глухо рыкнул и отряхнулся, обрызгав мальчишку капельками грязи и крови с распоротого бока, по которому все же успели скользнуть вилы. Затем развернулся, намереваясь скрыться в лесу, но его остановило брошенное Грино заклинание. Черный оказался в невидимой клетке, из которой можно освободиться, только приняв человеческое обличье. Он тяжело вздохнул, а затем снова отряхнулся. По шерсти пробежала волна голубых искр...
- Чего тебе надо? - хриплым голосом спросил Мирослав. Он не спешил подниматься с четверенек, лишь одной рукой схватился за располосованный бок.
Грино покачал головой, разглядывая молодого человека. Одежда грязная, местами с прорехами, через которые виднелись свежие шрамы, иногда пересекающиеся с еще толком не затянувшимися ранами от серебряных стрел. Волосы давно нечесаные, с запутавшимися в них обломками веточек. Длинная челка, слипшись от пота и грязи, свисает сосульками. Лицо изможденное, усталое, а глаза... В глаза лучше не заглядывать... Одно лишь страдание и отчаянье.
- Ну, и до чего ты себя довел? - осуждающе поинтересовался дракон.
- Не твое дело! - огрызнулся оборотень, медленно садясь на колени.
- Да на тебе живого места не осталось!
Мирослав отвернулся.
- Что ты вытворяешь?! Совсем рехнулся?! Не надоело каждый день на вилы натыкаться или стрелу в задницу получать?!
Оборотень посмотрел на мальчишку, который отчитывал его, как какого то сопляка, и с горечью произнес:
- Лучше пусть тело болит, чем душа...
- Душа?! Представляешь, что с тобой будет, если люди догадаются, кто ты такой? Да на тебя облаву устроят! И тогда твоя вторая сущность полностью поглотит тебя: озвереешь и дашь отпор! Не этого ли ты сотню лет боялся?! Хочешь еще несколько десятков жизней на совести иметь?! И думаешь, душа болеть не будет, когда остынешь и придешь в себя? Вот тогда точно все будет кончено раз и навсегда! Еланта, наверняка, узнает о твоих "подвигах". Молва быстро донесет, не сомневайся. И что она подумает? Что ее брат был прав, пытаясь остановить зло! И пожалеет, что ему это не удалось! Может, она за эти месяцы все обдумала, поняла и простила?! Может, хочет встретиться с тобой?! Вдруг приедет в Лесной замок, а тебя демоны носят неизвестно где?!
Мирослав вскочил на ноги, рванулся к мальчишке, забыв о невидимой клетке. Наткнувшись на прозрачную решетку, быстрым движением руки разрушил заклинание. В два шага оказавшись возле Грино, схватил его за куртку и тряхнул:
- Что?! Что ты знаешь о ней?!
- Отпусти, - медленно сказал дракончик, глядя на сжимающие его одежду руки. - Даже если и знаю - не скажу.
Оборотень скрипнул зубами и разжал пальцы: если Грино не хочет говорить, требовать бесполезно.
- Мне нужно побыть одному... - немного остыв, попросил молодой человек.
- Хорошо. Вечером мы с Мартой ждем тебя в замке.
Осунувшийся, безучастный и молчаливый, Мирослав вернулся домой поздним вечером. Не обращая внимания на знахарку и дракона, он снова занял кресло у камина и уставился на полыхающий в чреве камина огонь...
В последнее время дни для Еланты тянулись медленно. Недели вообще казались бесконечными, а месяц - вечностью. По совету подруги девушка пыталась найти предлог, чтобы брат разрешил ей покинуть пределы Иверы. Чего она только не придумывала.
Над просьбой съездить в гости в Антару брат только посмеялся, заявив, что друг с супругой скоро сами появятся в Ивере потому, что он намерен официально объявить о своей помолвке с Каей, пусть даже для всех происхождение воспитанницы матери остается тайной. Не согласился Михал и отпустить сестру в монастырь Святой Тарисы, заявив, что, когда почувствует себя лучше, сам с ней съездит, так как Кая тоже хочет помолиться и получить у святой благословение на брак. Можно и без благословения обойтись, но любимая так пожелала. А когда Еланта, исчерпав все придуманные поводы, заикнулась, что хочет съездить к Марте, отблагодарить ее за спасение брата и попросить еще такой чудесной мази, граф вообще пришел в ярость. Она что, его за дурака держит? Он будто не понимает, зачем ей к Марте понадобилась! Обойдутся они без мази, а к знахарке уже давно съездил гонец, передал ей слова благодарности и отвез плату за лечение, от которой глупая тетка отказалась. Михал не собирается отчитываться в каждом своем шаге перед сестрой и вообще ему надоели ее глупые просьбы. И прав был барон Дортон, что Еланту пора выдавать замуж, пока она брату плешь не проела. Вот поисками мужа для любимой сестрички Михал и займется, когда поедет в столицу. А еще пожалел, что так опрометчиво пообещал не выдавать Еланту замуж без ее согласия, и, если она от него не отстанет, выдаст ее за того же барона Дортона.