— Трое из наших людей тоже ушли. Я не знаю, как долго их нет. Но точно одно: когда появился Ланнек, они еще были здесь.
— Мой друг, ты делаешь поспешные выводы. От нас уходили и раньше. Несколько человек вновь докинули раскопки, потому что устали от работы. У нас без них какие-то проблемы, нехватка? Да или нет?
— Нет, сеньор, но…
— Ну вот и хорошо. Пока только ты и я знаем о том, что в долине есть изумруды. Так что успокойся, Мендрано. У меня нет времени на подозрения к человеку, которому, поверь, ничего не надо.
— Луис, это вы послушайте меня, я старше вас. Если человеку ничего не нужно, значит, ему нужно все!
— Если бы он стал искать изумруды, это подорвало бы его репутацию, а он не глуп. Ланнек работал тридцать лет, чтобы стать тем, кем он является. Тебе, Мендрано, нужно выспаться, впереди у нас очень трудный день.
— Да, сеньор, — помощник встал и направился к выходу.
— Мендрано, — окликнул его Луис.
— Да?
— Я благодарен тебе за преданность. Но сейчас ты ошибаешься, поверь мне.
— Возможно, вы и правы, Луис. Время покажет. Колумбиец вышел из палатки, а Луис сел на раскладушку и крепко задумался. Ситуация начинала выходить из-под контроля. Нельзя подозревать всех и каждого. Это ребячество, игра воображения, которая и его тоже мучает.
Луис разделся, лег в постель, но уснуть не мог. Мысли о Жоан не давали ему покоя.
Наутро Луис вышел из палатки и удивился, заметив ожидавших его Жоан и Ланнека.
— Доброе утро! Похоже, я встал позже всех.
— Вам придется извинить нас, — сказал Ланнек. — Не каждый день появляется возможность войти в гробницу. Ни я, ни моя дочь не могли больше спать.
Луис улыбнулся, глядя на них. Он не замечал никакого сходства между ними. Луис похолодел. Это предубеждение, говорил он себе, остатки кошмаров, мучивших его всю ночь.
— Мадемуазель Жоан, Мендрано пойдет вперед с нашим снаряжением. Я хочу, чтобы вы отправились с ним и начали подготовку. Так будет удобнее. Мы сможем чистить находки и заносить их в каталог, а не таскать все туда-обратно.
— Хорошо. Я и сама хотела предложить вам это, Луис, — ответила девушка.
Через некоторое время Мендрано, Жоан Тимар и несколько рабочих вышли из лагеря. Луис обратился к Ланнеку:
— Если можно, я хотел бы обсудить один вопрос прежде, чем мы отправимся в путь.
— Конечно. Что случилось?
— Я не люблю задавать вопросы личного характера, но меня кое-что беспокоит. Скажите, вы не удивились, когда Жоан сказала, что она — ваша дочь? Вы когда-нибудь раньше видели ее?
— Нет, я не знал, что у меня есть дочь. Мы с женой мало прожили вместе. К сожалению, я был так глуп, что оставил ее, хотя дело можно было поправить. Представляете мое удивление, когда Жоан призналась мне. Она дала мне пачку писем ее матери, адресованных мне, и брачное свидетельство. У меня нет сомнений, что Жоан — моя дочь. Она похожа на Констанцию и совсем не похожа на меня. Наверное, любовь к археологии это все, что я сумел ей передать.
— Извините. Просто я стараюсь избежать любых неприятностей.
— Жоан — еще начинающий археолог, но очень способный, и сможет вам помочь, — сказал Ланнек.
— Простите, но вы не знаете, в какой среде жила ваша дочь?
— Луис, я не знаю, что вы имеете в виду и к чему клоните Я верю, что Жоан приехала сюда за знаниями. Какие еще причины могли заставить ее покинуть Париж и предпринять столь рискованное путешествие? Если вы хотите, чтобы она уехала, тогда я уеду вместе с ней.
— Я и не думал об этом, Виктор, — заверил Луис. — Я думал о вас. Нетрудно догадаться, что кто-то может захотеть воспользоваться вашим положением, обмануть вас. Я не знал, что у вас есть доказательства. Извините.
— Считайте, что я ничего не слышал, — Ланнек улыбнулся. — Я не стану говорить об этом с Жоан.
Луис чувствовал себя виноватым. Его подозрения оказались беспочвенны. Жоан была дочерью Ланнека, и, возможно, он успел полюбить ее. Но Луис был почти уверен: что-то определенно не так.
Прибыв на участок, Жоан начала активную работу. От возбуждения у нее горели щеки и блестели глаза. Через некоторое время подошли Перье и Ланнек. Втроем они стали спускаться в шахту. Луис шел впереди, за ним — Жоан, Ланнек был замыкающим. Они пробрались через пролом в стене и, оказавшись в комнате, стали исследовать ее.
— Хотя на стенах и достаточно барельефов, — сказал Ланнек, — ничто не говорит о главном: чье это захоронение?
— Так вы думаете, что это гробница? — спросил Луис.
— Проверить это можно только одним способом, — отозвался ученый.
— Снова начать копать, — подсказала девушка.
— Думаю, нет.
— Почему нет?
— Вероятно, где-то должны быть ступени, — высказал предположение Луис.
— Верно, — поддержал Ланнек. — Я подозреваю, что эта комната — вершина пирамиды. Впечатление такое, что люди надеялись вернуться и доделать здесь что-то. Вниз ведут ступени. Нам просто нужно найти их.
— Значит, нужно рыть туннель к нижнему уровню? — спросила Жоан.
— Нет. Это может вызвать обвал. Лучше начать со стен и поискать какую-нибудь дверь, — ответил Луис.
Отодвинув в сторону фонарь, он подошел к стене, медленно провел по ней рукой, ища какое-нибудь углубление. Тем же занялись Жоан и Ланнек. Они медленно двигались, обшаривая стену руками. Было слышно только их дыхание и шорох ладоней о камень.
— Не ищите дверь на уровне роста, — вдруг сказал Луис, — попробуйте ниже. Они делали проход, о котором никто не должен был знать.
— Логично, — сразу же согласился Ланнек, — дверь в самом неподходящем месте.
Они снова медленно и старательно осмотрели стены, на этот раз опустившись на колени и ощупывая их до самого пола. На нижний уровень проход был, и отыскала его Жоан.
— Он здесь! Я нашла его! — радостно воскликнула девушка.
Мужчины бросились к ней. Луис дрожащими руками нащупал неглубокую трещину между стеной и полом. Только через несколько минут удалось обнаружить квадрат около четырех футов высотой. Луис достал нож и начал расширять линию до тех пор, пока она не стала заметной.
— Это дверь. Но как открыть ее? Не видно ни петель, ни крюков, — встревожился Луис.
— Может, она отодвигается? — предположила Жоан.
Луис навалился плечом на плиту, но она не сдвинулась ни на дюйм. Он присел на корточки.
— А ведь кто-то вышел отсюда и закрыл за собой дверь.
— Должен быть какой-то способ, — сказал Ланнек.
— Рычаг, вот что может заставить механизм работать, — медленно проговорил Луис. — Но вот какой рычаг и где?
Он встал и вновь осмотрел комнату. Стены казались совершенно голыми. Вернувшись к отверстию, через которое они вошли, все трое возобновили поиски. В тишине они вновь и вновь обшаривали каждый дюйм, казалось, совершенно пустой комнаты. Ее стены были сложены из огромных плит, а пол — из множества крупных квадратов. Луис медленно передвигался с одного квадрата на другой, при этом старался ставить ногу на середину. Жоан и Ланнек молча наблюдали, как Луис перемещается с камня на камень. Когда до маленькой двери оставалось всего несколько футов, он поставил ногу на камень, уперся руками в стену и вдруг почувствовал, что под ним что-то дрогнуло.
Он сильнее надавил на камень, и тот медленно стал уходить вниз. Луису удалось вдавить камень примерно на дюйм, когда послышался скрежещущий звук, и этот самый камень медленно погрузился в пол, образуя яму, глубина которой доходила молодому человеку до колен. В это время плита сдвинулась в сторону.
Некоторое время все трое только молча смотрели друг на друга. Луис первым пришел в себя и сказал:
— Надо узнать, останется ли дверь открытой, если я сойду с плиты.
Он осторожно вышел из углубления, и дверь, медленно скользя, вновь закрылась, будто ее и не было.
— Мы должны придумать, как удержать дверь открытой. Не хотелось бы оказаться там запертыми, — произнес Ланнек.