Наконец джунгли кончились, и на поляне показался дом. Жоан была почти в беспамятстве. Луис сказал:
— Мы дошли. Мы сделали это, любимая моя.
— Мы пришли? Сделали? — спросила Жоан.
— Да. Еще несколько футов и — Луис не успел договорить. Жоан потеряла сознание. Он подхватил ее и отнес в дом. Мендрано пошел за ними.
Луис осторожно уложил девушку на кровать и укрыл одеялом.
— Теперь у тебя в доме есть женщина, — улыбаясь, проговорил Мендрано.
— Да. Она удивительная и смелая. Я знаю многих мужчин, которые не вынесли бы этого. Пусть она поспит. А нам с тобой надо выпить.
— Вот это мысль!
— У меня в буфете есть бутылка. Думаю, ты найдешь ее. И прихвати стаканы.
Мендрано кивнул и вышел. Луис снова посмотрел на Жоан. Потом сел рядом, погладил ее волосы, убрав их с влажного лба.
— Я люблю тебя, — прошептал он.
Потом поднялся и пошел к Мендрано. Они выпили, не спеша обсуждая, что делать дальше.
— Мне бы так хотелось вернуться в долину и найти самозванца, — сказал Луис.
— Но мы даже не знаем, там ли он.
— Мендрано, надо сходить на участок и узнать, где Сальма и Антонио.
— Сначала надо отдохнуть.
— Точно. При нынешнем состоянии мы едва доберемся до кровати. Луис допил коньяк.
— Пару, часов, Мендрано, пару часов. У меня глаза закрываются. Я даже думать не могу.
— Солнце уже садится за горизонт. Нам лучше оставаться здесь до утра. А потом решим, что делать.
— Хорошо. В дальней комнате есть кровать. Иди поспи.
Мендрано устало кивнул и ушел. Луис вернулся в свою спальню, лег рядом с Жоан и нежно обнял ее. Через минуту он уже крепко спал.
Жоан повернулась и открыла глаза. Вокруг было темно. Примерно с минуту она соображала, где находится. Потом вспомнила о гробнице, в ужасе вскрикнула и села на кровати. Ее крик разбудил Луиса.
Он положил ей на плечи руки.
— Тише, Жоан, все хорошо. Мы спаслись. Помнишь? Мы вышли из гробницы. Прости, мне следовало бы оставить лампу.
— О Луис, — вздохнула девушка и прильнула к нему.
— Ты в безопасности, милая. Как ты себя чувствуешь?
— Даже не помню, как добралась до постели.
— А ты и не должна помнить. Ты уснула почти у самого дома.
— И ты принес меня и уложил в постель?
— Мое грубое воображение рисует мне иные, более приятные способы отхода ко сну.
— Я бы сейчас все отдала за ванну и чистую одежду.
— Жоан, сейчас четыре часа утра.
— Мы могли бы поплавать в реке.
— Вы забыли, где вы, мадемуазель, — улыбнулся Луис. — Чудная двадцатифутовая анаконда разок-другой может обнять вас. Крокодил тоже не откажется позавтракать вами и…
— Достаточно, — она прикрыла его рот ладонью.
— У меня есть идея. На стене висит большое корыто, в котором Мария стирает белье, — Луис встал и зажег лампу. — Я принесу его сюда и нагрею воду на плите. Тут должна быть одежда Марии. Она будет несколько великовата, зато она чистая.
— Луис, я буду благодарна.
— Как сильно?
— Очень, очень.
И они вместе расхохотались.
— Так сильно, что разделишь ванну со мной?
— Это самая малость, которой я могу ответить на твою щедрость.
— Купание в деревянном корыте в четыре утра посреди джунглей, — с улыбкой заметил Луис.
— Не знаю, поверил ли бы кто из моих друзей, — сказала Жоан. — Но, клянусь, они бы мне позавидовали…
Потом они смотрели друг на друга и молча улыбались, восхищаясь друг другом, влюбляясь еще больше. Вода охладила и успокоила их разгоряченные тела.
— Солнце уже встает, — прошептал Луис.
— Я хотела бы остановить время, — вздохнула Жоан, — но не могу. Увы, время неумолимо. Пора вылезать, Луис, а то мы сморщимся, как чернослив.
Он с удовольствием наблюдал, как она встает и заворачивается в полотенце.
— Луис?
— Да?
— Что ты собираешься делать?
— Переправить тебя к Франку. Там ты будешь в безопасности.
— Но это невозможно. Я никуда не поеду. Неужели ты думаешь, что я буду сидеть у Франка в то время, когда ты станешь подвергать себя опасности?
— Я не совершу глупостей, милая, Я лишь хочу наказать этого мерзавца. Он не только пытался разрушить мою карьеру, помешать работе. Он хотел убить тебя.
— Да. И он обманул меня так жестоко, выдав себя за моего отца, — она покачала головой. — Я ведь едва не полюбила его. Вот уж правда, никогда не знаешь, кто перед тобой.
— Значит, ты понимаешь, почему я не могу позволить ему убежать. Жоан, этот человек опасен.
— Я это знаю. Я была с тобой в гробнице, ты разве забыл?
— Извини, я не это имел в виду. Побудь здесь, по крайней мере, пока.
— Нет. Если ты вернешься на раскопки, а я знаю, что ты собираешься туда, я пойду с тобой.
Луис тяжело вздохнул. Он уже понял, что отговорить Жоан не удастся.
— Нужно поговорить с Мендрано, узнать его планы. Он очень беспокоится о детях.
— Тогда пойдем к нему.
— Ты ужасно самоуверенна, Жоан!
— Нет, но я уверена в Мендрано. Он захочет вернуться, чтобы убедиться, что его дети в безопасности. Кроме того, все наши рабочие еще там. Мак-Комби будет поражен, когда увидит, что мы живы. Втроем мы с ним справимся. У тебя есть оружие?
— Да. Ружья, револьверы, патроны. Вот так сюрприз подкинем мы ему, если только…
— Что?
— Если только в это не замешан никто другой, кроме Алекса. Вдруг у него есть сообщники? А если так, то, мне кажется, он их предал, — сказал Луис.
— Не понимаю.
— Допустим, он заставил их поверить, что в гробнице нет сокровищ. Может быть, жадность одолела его, и он решил оставить все себе. В таком случае, он затеял игру куда опаснее, чем мы думали.
— Что же он будет делать?
— В первую очередь под тем или иным предлогом избавиться от рабочих, — тревожно произнес Перье. — Пора будить Мендрано, искать оружие и двигаться в путь. До раскопок не меньше часа пути, и нам придется разработать какой-то план. Надо преподнести этому негодяю сюрприз.
Солнце поднималось выше и выше, и даже гигантские кроны деревьев не спасали от жары, становившейся невыносимой. Жоан была вся мокрая от пота, пряди волос липли к лицу. Луис время от времени смачивал платок и вытирал ее горящий болью лоб. Девушка уворачивалась, уверяя Луиса, что с ней все в порядке.
Тропа поднималась в гору, поэтому идти становилось все тяжелее. Болели мышцы на ногах; ремень, на котором висело ружье, впивался в плечо, с каждым шагом становясь все тяжелее и тяжелее. Но Жоан не жаловалась. Она знала, стоит ей это сделать, Мендрано или Луис возьмут ружье, и тогда им будет идти еще труднее.
Чтобы отвлечься, она стала вспоминать время, которое они провели вместе с Луисом. Она думала о его мужестве, когда пала духом и почти сдалась там, в гробнице. Жоан думала о судьбе, приведшей ее в чужой край, где она нашла любовь, так неожиданно встретив Луиса.
Неожиданно Мендрано замер, и Жоан налетела на него, едва не сбив с ног. Мгновенно рядом оказался Луис, подхвативший тяжелое ружье.
— Надо передохнуть, — сказал колумбиец. Они уселись на гигантские переплетенные корни, тяжело дыша от усталости.
— Пей, но медленно и осторожно, — предупредил Луис, протягивая Жоан фляжку.
Она сделала несколько глотков, показавшихся ей живительным, бодрящим водопадом. Взглянув на Мендрано, она спросила:
— Сколько еще?
— Вы прошли огромное расстояние, — улыбнулся тот. — Гораздо больше, чем думаете. Теперь я верю Луису. Вы — мужественная девушка.
Она улыбнулась колумбийцу.
— Спасибо, но я не уверена, что меня хватит надолго. Жара и заросли отнимают все силы.
Девушка повернулась к Луису, сидевшему рядом.
— Мы прошли больше половины пути, — сказал он, попивая из фляжки. — Но, боюсь, эта половина была легкой.
— Легкой? — выдохнула она.
— Теперь нам придется идти по высокогорью. Дорога станет круче. Если почувствуешь, что тебе нужен отдых, скажи. Мы остановимся. Иначе, ты вообще не дойдешь. Ты меня слушаешь? — спросил Луис.