Ее взгляд скользил от одних лиц к другим, пока наконец не остановился на высокой фигуре герцога Монтроза. И хотя Джулианна видела плохо, но тут же узнала его. Высокий рост, который увеличивали вьющиеся волосы, и широкие плечи выделяли его среди всех. В строгом костюме он был на голову выше окружающих.
Она нехотя отвела глаза. За короткий промежуток времени этот красивый мужчина заставил ее полюбить себя. Никто не знал, что и после Рождества она продолжала тайно встречаться с герцогом. Никто не знал, что силой своего обаяния он заставил ее испытать все те чувства, в которых, как она думала, природа ей отказала. Она ощутила себя прекрасной, женственной, желанной и жаждущей мужчину женщиной. Потом, три недели назад, он сообщил ей, что женится на другой девушке и об их недолгих отношениях следует забыть.
Надо отдать ему должное, Дашмор был на удивление откровенен с ней. Он не отрицал, что прошлой осенью недолгое время ухаживал за Филидией Твиннинг, хотя это ни к чему не привело. Однако, непонятно каким образом, отец Филидии, человек, которого герцог считал не совсем в своем уме, решил, что Дашмор оскорбил его дочь, и пригрозил возбудить против него судебное дело по обвинению в нарушении обязательств жениться. Конечно, для такого обвинения не было никаких оснований, но ради того, чтобы не марать свое родовое имя скандалом, лорд Дашмор согласился на брак. Долг прежде бесчестия, считал он.
Джулианна почувствовала себя так, как будто у нее вынули позвоночник. Она понимала герцога: долг и гордость неразрывно связаны и стоят выше всяких эгоистических соображений. Гордость и ее заставляла показываться в свете, а не скрываться, тая свое горе. Всю жизнь Джулианну учили, как вести себя в любой ситуации. Ей только забыли преподать урок, как склеить разбитое сердце.
Джулианна улыбнулась, поздоровалась с одним из гостей, потом с другим. Она мило улыбалась и отвечала тем, кто заговаривал с ней, одновременно следя за тем, как с каждым шагом приближался тот момент, когда она окажется лицом к лицу с мужчиной, которого она будет любить всегда.
Наконец ее рука твердо сжала мужественную руку с массивным кольцом. Изумленные глаза герцога Монтроза смотрели на нее. Его лицо побледнело, потом покраснело и затем вновь стало белым. Это красивое лицо, которое она так любила, вдруг стало пустым и невыразительным, как у восковой фигуры. Джулианна испугалась, не выглядит ли она так же. Его губы двигались, беззвучно произнося ее имя. Она ждала, что он что-нибудь скажет, придаст какой-то смысл этой немыслимой ситуации, чтобы она могла перевести дыхание.
Спустя мгновение герцог оправился от потрясения. Его красивое лицо обрело свой цвет. И хотя губы улыбались, глаза его были холодны как лед.
— Леди Джулианна, как всегда приятно вас видеть, — услышала она, как он произнес самым светским тоном.
— Ваша светлость, — услышала она собственный голос, — примите мои поздравления и пожелания счастья.
Она собиралась сказать совсем другие слова, до этого мысленно проговаривая их сотню раз. Ее слова должны были быть остроумными, горько-сладкими, загадочными. Но сейчас момент был упущен, он уже что-то отвечал ей. Что он говорит?
— …мой поклон маркизу и маркизе.
Герцог склонился над ее затянутой в перчатку рукой.
Прикосновение его губ вызвало в ней такой трепет, что он мог бы заставить вздрогнуть все канделябры. Конечно, герцог знал, что значит для нее это прикосновение. Он не мог ошибиться, чувствуя, как дрожат ее пальцы в его руке. Однако, выпрямившись, он не посмотрел на нее, а поспешно обернулся к даме, стоявшей рядом.
— Могу ли я представить вам мою новобрачную, леди Филидию Дашмор, новую герцогиню Монтроз.
Джулианна чуть не заплакала, когда он выпустил ее руку, глаза затуманились, но удержалась, слезы отступили, и она четко увидела лицо дамы. В церкви Джулианна стояла слишком далеко, чтобы разглядеть красоту невесты. Теперь она была перед ней: кукольное личико, окруженное светлыми кудрями, открывавшими высокий круглый лоб и ярко-лиловые глаза, великолепный туалет из голубого шелка; легендарное ожерелье Монтрозов из сапфиров и бриллиантов обрамляло красивую шею. Герцогиня выглядела идеальной новобрачной: молодая, красивая, полная сил и богатая.