Выгрузившись в Балаклаве, добровольцы ожидали вестей от армии. К концу дня проворная Молли нашла для них небольшую виллу на окраине города, владелица которой с удовольствием впустила на постой богатых англичан. Хозяйкой виллы была вдова-турчанка, которая немного говорила по-английски, поскольку ее покойный муж долгое время служил в доме богатого англичанина. Обосновались они очень быстро, и Кристина, которой вместе с Гаретом досталась крошечная комнатка, прекрасно понимала, что радость и веселье путешествия остались позади, и пришло время приступать к работе, ради которой они сюда и приехали.
На следующее утро после скромного завтрака, состоящего из чашки кофе и бутерброда, Кристина в сопровождении хозяйки, которую, как выяснилось, звали Анна, в качестве переводчика и гида отправилась на рынок за продуктами. Рынок располагался на краю города, рядом с дорогой, по которой в Балаклаву входили английские войска.
Гарет, Джон Декстер и доктор Эндрюс с утра отправились на поиски подходящего места для госпиталя. Кристина в это время решила заняться приготовлением обеда. На рынке были в огромном изобилии фрукты и овощи, а вот мяса найти было практически невозможно.
Наконец ей удалось купить пару цыплят, два десятка яиц, головку сыра и всевозможных овощей. Укладывая все это в корзину, она услышала отдаленный шум. Прислушавшись, она поняла, что это барабанная дробь, – к городу приближались передовые части английской армии. Она не знала, бежать ли ей прямо домой, на виллу, или остаться здесь, когда Анна, порозовев от волнения, схватила ее за руку.
– Это солдаты. Мы подождать и мы посмотреть.
– Хорошо, – с некоторым сомнением согласилась Кристина. – Но нам лучше отойти в сторону. Они, наверное, пройдут по главной улице.
Наконец показались первые подразделения, шагали солдаты браво, стараясь высоко держать головы, как подобает победителям, но Кристина не могла не заметить, какими измученными они выглядели, – грязная порванная форма, перевязанные окровавленными бинтами руки и головы. Тяжелораненых везли на повозках.
Прошла пехота, затем кавалерия, проехали медицинские повозки, везущие раненых, и рядом с одной из них Кристина неожиданно увидела Дэниела. Несколько секунд она не верила своим глазам. Он снял кепи и вытер со лба пот – солнце палило нещадно. Дэниел смотрел прямо перед собой. Кристина хотела крикнуть, но горло ее пересохло от волнения. Все вокруг улыбались, кричали, приветствуя солдат, подносили им корзины с фруктами и цветы. Послышалась команда не останавливаться. Она не могла позволить ему уйти.
– Дэниел! – прошептала Кристина, но он каким-то чудом услышал. Он повернул голову и сразу увидел ее. Кристина сделала шаг к любимому, но он не мог покинуть строй. Он протянул к ней руки, а она протянула свои. На несколько секунд он сжал ее пальцы и тут же отпустил.
Колонна двинулась дальше, и Дэниел пошел вместе со всеми. Кристина стояла и смотрела ему вслед, а слезы, не останавливаясь, текли и текли по ее щекам. Все это было настолько неожиданно, что она никак не могла взять себя в руки.
Анна с любопытством наблюдала за ней.
– Вы его знаете?
– Да, старый друг, – коротко ответила Кристина. – Думаю, нам лучше вернуться на виллу.
Кристина никому не сказала, что видела Дэниела. Ей не хотелось портить теплые отношения, установившиеся у нее с Гаретом.
Следующие две недели были необычайно загружены. Единственный раз блеснул луч света, когда к ним в госпиталь неожиданно зашел Фредди. Когда Кристина, открыв дверь, увидела мужа сестры во всей красе, она не поверила своим глазам. Он стиснул ее в объятиях, и они заговорили одновременно, перебивая друг друга.
– Маргарет писала в одном из писем, что ты можешь сюда приехать, но я не думал, что ты действительно решишься. Хотя сейчас сюда приехала масса народу, – весело говорил он, – будто здесь не война, а веселое зрелище. Я специально пришел сюда, а вдруг и ты здесь.
Кристина провела Фредди в комнату. Гарет с радостью обнялся с ним, а Кристина представила Фредди остальным.
– Нам очень не хватает врачей, вы здесь будете нарасхват, – сказал Фредди. – Мы остановились в паре миль от города. К счастью, у нас есть палатки, обычно их катастрофически не хватает. Местечко называется Кадика – несколько домов и церквушка, которую сейчас приспособили под лазарет. Со дня на день мы ожидаем приказа о наступлении на Севастополь.
Он коротко рассказал им о сражении на Альме, хвастаясь, что смог пройти все испытания, не получив ни царапины. Но Кристина хорошо видела, каким уставшим он выглядит. Его форма, чистая и довольно опрятная, была в нескольких местах заштопана и вообще казалась поношенной. Он пришел в город, чтобы забрать почту и купить кое-какую провизию, и не смог остаться на ночь. Кристина проводила Фредди до рынка.
– Будь осторожен, Фредди, береги себя, – сказала она на прощание.
– И ты береги себя, – ответил он, наклоняясь и целуя ее в щеку. – Ты должна думать о маленьком Дэвиде.
Спустя два дня, когда мужчины уехали ближе к месту предполагаемого боя обустроить и там госпиталь, Кристину и Молли разбудила Анна.
Еще было темно, но она взволнованным шепотом произнесла:
– Уже начинается. Слышите? Стреляют!
Звуки канонады были похожи на отдаленные раскаты грома.
Действительно, началось, подумала Кристина, чувствуя, как от волнения ее слегка подташнивает.
– Нам нужно быстро позавтракать и взять кое-что из еды с собой, – деловито произнесла Молли. – Кто его знает, когда мы вернемся. С тобой все в порядке, Кристина?
– Да, конечно, – но она ничего не стала есть, только выпила чашку приготовленного для них Анной крепкого чаю.
Было всего пять часов утра, но на улицах полно повозок, и везде сновали люди. Все они куда-то спешили, будто собрались на веселый пикник, подумала Кристина. Молли остановила одну из повозок и договорилась, что их довезут до самого Кадика.
Все, что Кристина увидела в тот день и ночь, потом долгое время преследовало ее во сне, вызывая кошмары. Вначале ей хотелось просто зажмурить глаза и заткнуть уши от невыносимого шума, в котором слились выстрелы, крики людей, ржание лошадей, стоны непрерывно поступающих раненых.
Хирурги ампутировали бесчисленные раздробленные конечности, зашивали и перевязывали раны. Раненые выстраивались в очередь и ждали с разрывающим сердце терпением и покорностью, пока придет их очередь, и врач займется их ранами. Некоторые из них стояли, другие поддерживали товарищей, а иные лежали на носилках, на которых их принесли с поля боя санитары.
Было уже около полуночи, когда Кристина вышла из палатки, превращенной в госпиталь, с кувшином воды и стала в очередной раз обходить длинную очередь раненых, ждущих перевязки. Она переходила от одного к другому, смачивая их пересохшие потрескавшиеся губы, шепча слова утешения и, когда возможно, усаживая или укладывая их поудобнее.
Последний в этой страшной очереди лежал так тихо, с закрытыми глазами, что она подумала, что он мертв. Она опустилась на колени и попыталась приподнять его голову. Глаза раненого открылись, он что-то прошептал, только тогда Кристина узнала Фредди. Одна рука, ужасно раздробленная, лежала на груди, и вся одежда вокруг была пропитана кровью. Кристина попыталась влить ему в рот немного воды, но удалось только немного смочить пересохшие губы, и она склонилась над ним, пытаясь разобрать его путаные слова.
– Вот оно, старушка, прямо в груди. Они убили беднягу Блэки, черт бы их побрал! – тело его сотрясла судорога.
Блэки был любимым конем Фредди, самым близким существом после жены и детей. Кристина оставалась с ним до того, как его положили на операционный стол и доктор Декстер приступил к работе. После осмотра раненого он протянул Кристине смоченный в хлороформе платок, который уже послужил дюжине раненых. – Положи на лицо, пусть заснет. Я должен ампутировать руку.