— Телефон, donnez-moi le téléphone![8], — потребовала она, облизнув пересохшие губы. Голос был хриплым от обезвоживания, казалось, рот набит бумажными салфетками. — О, черт, как будет вода… Дайте мне воды! Eau, eau![9]
Медсестра торопливо выскользнула из родильной палаты и вернулась с мобильником, держа в другой руке высокий пластиковый стакан с торчащей из него изогнутой трубкой. Осторожно поднесла ее ко рту Натальи: та присосалась к питью, торопясь и жадничая.
— No-no-no... Trop! Оn ne saurait![10] — испуганно запротестовала медсестра, отводя стакан в сторону, и быстро сунула ей в руку мобильник. Номер Сергея был забит в экстренные вызовы, и Наталья нажала на единицу. Гудок был прерывистым, в нем слышались шорохи, потрескивание, потом возникла пауза — будто абонент поднял трубку. Но тут же зачастили короткие гудки. «Нет, ты возьмёшь!» — разозлилась она и снова нажала на вызов. Попыталась прислушаться, но другое ухо раздражал скулеж ребенка, и она прижала к голове подушку. Пара гудков — и трубку, наконец, сняли.
— Наташ, я на совещании… — с раздражением начал Волегов. Но, через короткую паузу, спросил удивлённо: — Что там за шум?
Не здороваясь, она сказала торжествующе:
— Это твоя дочь. Поздравляю, папаша!
И, насладившись паузой, добавила:
— Я выполнила свою часть договора. Теперь ты выполняй свою!
_____________________________________
[1] Respire! (фр.) — Дыши!
[2] Plus vite! (фр.) — Поскорее!
[3] C'est pour votre bien. (фр.) — Это для вашей пользы.
[4] Ma Dairy Queen (фр.) — Моя молочная королева.
[5] Merde (фр.) — Дерьмо.
[6] Encore un peu! Très bon… (фр.) — Еще немного! Хорошо…
[7] Nathalie, vous avez une belle petite fille! (фр.) — Натали, у вас прекрасная девочка!
[8] Donnez-moi le téléphone (фр.) — Дайте мне телефон.
[9] Eau (фр.) — Вода.
[10] No-no-no... Trop! Оn ne saurait (фр.) — Нет-нет! Слишком много! Нельзя
2
В просторном салоне межконтинентального лайнера было метрвенно-тихо. «Скрестили яхту с лимузином», — подумал Сергей Волегов, бросая взгляд на иллюминаторы непривычной формы и на свод потолка, украшенный дизайнерски-хитрым переплетением светящихся полос. Элитарность ощущалась во всем: и в противоестественной для самолета свободе, с которой здесь были расставлены массивные, обтянутые бордовой кожей диваны и кресла, и в многослойной полировке деревянных поверхностей, будто залитых янтарём, и в нарочито-грубой одежде стен, облаченных в эко-ткань цвета экрю.
В духоте герметичного помещения спина мгновенно намокла. Остро двинув плечами, будто освобождаясь от пут, Сергей быстро стянул темно-синий пиджак из шерсти викуньи. Встревожено ткнулся носом в перекресток тонких швов под рукавом. Нет, слава Богу! Ткань едва пахла кедровой корой и перцем — а вот запаха пота не чувствовалось вообще.
Гипергидроз — чрезмерная потливость — был его вечным спутником ещё с подростковых времён. Врожденный сбой терморегуляции, странный дефект, объяснить который не мог ни один врач, был причиной того, что Сергей постоянно чувствовал себя наполненным жидкой лавой — горячо, всегда горячо, даже если вокруг минус тридцать.
Из-за этого внутреннего уродства Волегов часто ощущал себя циркачом, способным делать необычные вещи: расслабленно сидеть в трусах на открытом зимой балконе, падать в сугроб не после, а до бани (и никакой парилки — иначе, казалось, не миновать взрыва). А еще — ездить по командировкам, как девчонка, с горой сильно беременных чемоданов. Потому что за день приходилось переодеваться минимум трижды. И мыться, мыться, мыться...
Зимой было легче, особенно когда он купил коттедж — хотя поначалу соседей шокировал лыжник в майке-безрукавке и шортах для серфинга. Но он никого не стеснялся, и он любил спорт, любил ощущение силы, вид тугих мышц под кожей. Да и руководить своим телом — что может быть упоительнее?
Волегов глянул на часы, обнимавшие запястье — Vacheron Constantin, подарок Анюты на десятую годовщину их свадьбы. Вылет через сорок минут, если верить стюардессе, встречавшей его на входе. Вполне можно успеть. Точнее, нужно успеть — он не жилец без душа. Приятно быть топ-менеджером Минтранса — можно позволить себе эту роскошь даже в самолёте.