Ничего, ничего... Главное, он открыл окно и пригласил ее внутрь. Теперь можно попытаться что-нибудь придумать, теперь все зависит от ее хитрости.
– О, – сказала она. – Этот топор! Вы не могли бы его... положить куда-нибудь. Или вы боитесь, меня, заблудившуюся в этом ужасном, ночном городе девушку?
Юноша покачал головой, словно бы стряхивая попавшую на лицо невидимую паутину, но топорик из руки не выпустил.
– Как вы попали на крышу?
– Просто, по пожарной лестнице. Там, на улице, эти ужасные всадники...
– Лжете. У этого дома нет пожарной лестницы.
Лицо юноши словно бы отвердело, в глазах мелькнуло подозрение. Еще немного и оно перерастет в уверенность. Ей надо было немедленно что-то предпринять.
Бросившись на стоявшую возле окна тахту, она закрыла лицо руками, стараясь чтобы ее поза выражала крайнее отчаяние.
– Да, вы правы, – выдержав некоторую паузу, сказала она. – Лестницы у этого дома нет. Но все же... Это жуткая, таинственная история... как я очутилась на крыше, что со мной произошло...
Она рассчитывала, что после этих слов юноша подойдет к ней поближе, но он лишь сжал топорик покрепче, и ни сделал в ее сторону и шага.
Это было плохо, очень плохо. Конечно, она могла, понадеявшись на быстроту и неожиданность нападения, бросится на него прямо сейчас, но рисковать не хотела. Пока не хотела. Не в таком отчаянном положении она находилась, чтобы рисковать. Кроме того, этот парень держал топорик уж больно уверенно. А рана нанесенная серебром могла затягиваться долго и болезненно, может быть десятки лет. Так стоило ли так рисковать ради одного насыщения? Нет, не стоило.
– И все же... ?
– Все объясняется очень просто, – она оторвала руки от лица и коротко рассмеялась. – Конечно, я попала на крышу не по пожарной лестнице. Я попала на нее через окно. Знаете ли, у меня тут живет дружок... И как бы вам сказать... короче, его супруга вернулась слишком рано. Мне пришлось уйти. Всего-то...
Он несколько расслабился, но топорик из руки не выпустил.
– Ах, этот красавчик Сенк. Вот бы никогда не подумал, что он способен на такие безумства. Гляди-ка...
– Еще как способен, – пробормотала она и захихикала.
Парень тоже улыбнулся и сев на большую, двуспальную, занимавшую почти весь дальний от окна угол кровать, положил топорик на колени.
Уже что-то! Теперь нужно его заставить про этот топорик забыть.
Придав своему лицу озабоченное выражение, Лисандра встала.
– Ну ладно. Где я могу привести себя в порядок?
– Там! – не сделав даже попытки встать, он махнул рукой в сторону ширмы, закрывавшей один из углов мансарды.
– Мило, очень мило, – промурлыкала Лисандра и поспешила за ширму.
За ней стоял допотопный рукомойник. Побренчав им, послушав как вода стекает в стоявшее под ним ведро, Лисандра осторожно провела мокрыми ладонями по лицу. Вода неприятно щипала кожу, но вампирша хорошо понимала, что вернувшись из-за ширмы с сухим лицом, вызовет у барашка новые подозрения. А ей надо было его как можно быстрее успокоить. Пока то, к чему она стремилась, было сделано лишь наполовину. Она заставила парня разоружиться, но тот мог схватить топорик в любой момент.
Когда она вышла из-за ширмы, парень сказал:
– Кстати, вы надели мою рубашку и штаны.
– Ох, извините. – Лисандра вполне натурально смутилась. – Э-э-э... так получилось. Не могла же я предстать перед вами в том виде, в котором оказалась на крыше. Понимаете, он был несколько... гм... неприличным.
– А, ладно... Что-нибудь придумаем. До утра еще далеко, а на улицу вам нельзя. Чем мы будем заниматься дальше?
Лисандра бросила на него многообещающий взгляд.
Парень заметно оживился. Теперь он уже точно и думать забыл о топорике, но нападать было еще рано.
– “Вот, – подумала Лисандра. – Все они просто барашки, глупые, наивные барашки... хотя и воображают себя черт те кем.”
Томно улыбнувшись, она встала и двинулась к кровати, на которой сидел парень.
Да, теперь она окончательно убедилась, что перед ней баран. А барану, как известно, баранья судьба. Приходит время, и ему пускают из горла кровь. Когда ножом, когда зубами. В зависимости от обстоятельств.
И все таки, что-то было не так. Что-то в этом парне ее настораживало. Может быть, то, что у него на лице не было написано этого тупого, бараньего желания схватить ее в объятья, раздавить, насладиться своей грубостью и властью. Нет, пока на лице у барашка читалось только одно – странное, немного отстраненное любопытство. Впрочем, имело ли это какое-то значение?
Теперь их разделял всего лишь шаг, который Лисандра могла преодолеть одним прыжком. Она даже на долю секунды приостановилась, чтобы в полной мере насладиться этим, последним, шагом. Насладилась, двинулась дальше, стараясь делать плавные, успокаивающие движения. Вот она потянулась к голове барашка, стала опускаться на колени, чтобы удобнее было дотянуться до его шеи.
“Сейчас, сейчас, – стучало у нее в голове. – Вот сейчас я ему запрокину голову, одним движением...”
Она почти уже прикоснулась к его щекам, своими сухими, холодными пальцами, и вдруг замерла...
В руках у барашка снова был серебряный топорик, причем, он держал его так, что мог в любую секунду пустить в ход.
Это еще что такое?
– Нет, – покачал головой парень. – Так не пойдет. Еще одно движение и я развалю тебя от плеча и до пояса. Кстати, никакого красавчика Сенка в этом доме нет. Совершенно точно. Итак, спрашиваю еще раз, как ты попала на крышу?
И это было все. Надо было уходить, но она еще секунду, невероятно длинную секунду думала, колебалась на грани, не зная, то ли уйти, то ли все же, надеясь опередить удар топориком, напасть на этого барашка, который оказался совсем не барашком. Скорее всего, она бы прыгнула, но в этот момент у нее за спиной раздался голос:
– Робооборотни, они близко! Готовьте крючья и топоры. Они не далее двух снов. Вперед!
Лисандра обернулась. Голос доносился из угла, в котором стоял странный конусообразный предмет, накрытый черной тряпкой. Ужом проскочив мимо нее, парень метнулся в угол, сдернул тряпку и Лисандра увидела, что под ней находится сплетенная из почти прозрачных прутьев клетка, внутри которой копошилось нечто косматое, похожее на кусок тумана.
– Тише, Змора, – сказал парень и повернувшись к Лисандре, словно извиняясь, улыбнулся. – Она у меня беспокойная, хотя и совершенно безобидная... гм... пока сидит в этой клетке.
В окно влетела белая, размером с ворону птица и уселась ему на плечо. Змора в клетке раздражено зашипела, съежилась и забилась в самый дальний ее угол.
– “Змора... белая птица... – лихорадочно соображала Лисандра. – Он не может быть никем иным, кроме как инспектором снов. Как же я сразу не догадалась? Может быть это произошло потому, что инспекторы снов в наших краях не появлялись уже давно.”
Инспектор снов накрыл клетку тряпкой и небрежно помахивая топориком, повернулся к ней.
– Ладно, – спокойно сказал он. – Я сразу понял, что ты вампир. Просто не мог решить, что с тобой сделать. Сначала я хотел тебя уничтожить, потом подумал, что нахожусь не в мире снов, что может быть здесь, в реальном мире, вампиры не так уж и опасны, может быть они даже разрешены... Короче, я решил тебя отпустить. Уходи, пока я не передумал. Да смотри, не пытайся проникнуть в мир снов. Там я тебя не пожалею. Понятно?
– Понятно, – сказала Лисандра и попятилась к окну. Если бы она могла потеть, то сейчас, была бы мокрой как мышонок. Еще бы, столкнуться нос к носу с самим мастером снов!
Оказавшись на крыше, она прислонилась к дымовой трубе и совершенно ошарашено огляделась.
Святой дух Ваал, она была в сантиметре от гибели. О мастерах снов среди вампиров ходили совершенно жуткие слухи.
А может он блефовал?
Да нет, не может быть. Это создание в клетке, эта белая птица, которая ничем иным не могла быть как птицей-лоцманом. Кто же не слышал про птиц-лоцманов мастеров снов? Да, ей очень, очень повезло.