Он неохотно оборвал поцелуй, но наши лица оставались так близко.
Я позволила теплу его прикосновения утешить меня, когда измождение и боль завладели каждой косточкой в моём теле. Уилл смахнул прядку волос с моего лба.
— Тени больше нет.
Я вновь поцеловала его, а затем переплела наши пальцы.
— Когда Буше увезла нас из Парижа, я думала, что никогда больше тебя не увижу. Как ты догадался, что они отвезли меня в Лондон?
Уилл застенчиво улыбнулся.
— Я сообразил, что если дочери Хэддока нужно, чтобы вы отпёрли машину, то ей придётся отвезти вас к этой машине. Наиболее вероятное её местонахождение — Англия, а не Франция. Так что мы с Гюставом отправились сюда, чтобы обыскать архивы и найти, где может быть спрятана машина. Мы всё ещё искали, когда прибежала девушка, утверждавшая, что ты и твой дед живы и находитесь здесь. Мы собрали как можно больше людей, согласившихся отправиться сюда.
Уилл всегда был находчивым, и я никогда не буду воспринимать это как должное.
— Спасибо, — сказала я. — Спасибо, что не бросил меня.
— Никогда, — он подался вперёд, чтобы вновь поцеловать меня, но тут вернулся Papa.
Papa прочистил горло.
— Я нашёл кое-какие прутья, которые можно использовать для наложения шины, и также отыскал ключ от кандалов, — он аккуратно взял моё запястье и отпёр оковы.
Я прижала запястье к животу, затем встала на ноги, пока Papa встал на колени возле Уилла и принялся пристраивать прутья к его ноге. Уилл скинул рубашку и разорвал её на полоски ткани.
При взгляде на полураздетого Уилла мне внезапно стало жарко.
— Пойду, посмотрю, как там остальные, — я почувствовала, как к щекам приливает тепло, и отвернулась. Papa и Уилл в безопасности, но там осталось так много дорогих мне друзей.
Я проглотила ком в горле, выбираясь из-за джаггернаута.
До этого самого момента война была для меня чем-то немыслимым — бесцельное разрушение, смерть…
То, что некогда было величественными машинами, произведёнными на свет острейшими умами в мире, теперь валялось грудами обломков по всему огромному помещению. Гордые звери и магические существа превратились в погнутые и смятые пластины, покрывавшие сломанные шестерёнки и разбитые оси.
Завитки дыма поднимались вверх, соединяясь с облаками пара, клубившегося под потолком. Здесь пахло пеплом и смертью.
Люди как муравьи кишели среди руин. Весь Орден, Литейный завод и Гильдия хлынули в арочный проём, который вёл в туннель.
Я не могла сглотнуть. Моё горло тесно сжалось, на глазах выступили слёзы. Я скользнула взглядом по раскинувшемуся передо мной побоищу. Группы мужчин вытаскивали раненых из-под обломков.
Моя голова шла кругом как в тумане, пока все эти события прокручивались в моём сознании. Сердце бешено колотилось, и глаза защипало болью, когда я увидела павшего слона, который лежал на боку. Погнутые и изломанные лезвия джаггернаута прорезали его броню и располосовали шестерёнки.
В моём сознании промелькнула картинка того, как пушечный выстрел пробивает сердце медведя, которым управлял Майкл.
Прижимая запястье к рёбрам, я побежала вокруг слона и джаггернаута, ища Майкла, Сэмюэла и Дэвида.
Миллион воспоминаний накатил на меня — маленькие моменты, которые значили для меня целый мир. Майкл всегда был таким неуклюжим с его долговязыми конечностями и улыбкой из больших зубов, но в нём не было ни капли жестокости. Мы так часто дразнили друг друга, что он поистине стал для меня как брат.
Бедный Сэмюэл. Всю свою жизнь он терпел презрение своего отца, и пусть иногда он выбрасывал это презрение на оставшийся мир, Дэвид считал его близким другом. И Дэвид явно не привязывался к кому попало.
«Дэвид».
Часть меня сожалела о том, что я не любила его так, как он того хотел. Если он погиб, я буду вечно жить с чувством вины. Я заботилась о нём. Я желала ему только лучшего. Мне бы хотелось, чтобы он стал мне так же близок, как и его сестра Люсинда; чтобы я могла считать его дорогим братом.