— Ты разве недостаточно натворил? — выплюнул Рэтфорд. Его сгорбленная поза напомнила мне рычащего пса с вздыбленным загривком. — Я найду пластины замка. Ты не можешь разлучить меня с тем, что принадлежит мне.
— Улисс. Всё кончено, — сказал дед. Услышав его звучный голос, я ощутила покалывание в груди. Рэтфорд, должно быть, улучшил качество кристаллов, потому что голоса не звучали такими далёкими. — Мы не враги, — продолжал мой дед. — Мы пытаемся образумить тебя.
— Я могу её вернуть, — Рэтфорд встал, сжимая кристалл в руке. — Я могу дотянуться до неё. Я знаю, что могу. Если бы я только проводил её вверх по лестнице в спальню.
— Она умерла.
— Она никогда не умрёт, пока я жив.
— Я знаю, что ты чувствуешь, — дедушка попытался положить ладонь на плечо Рэтфорда, но тот отстранился от прикосновения.
Рэтфорд презрительно фыркнул.
— Вот как? Скажи мне, как бы ты чувствовал себя, если бы был ответственен за смерть всех, кого ты любишь. Джорджа. Эльзы. А как насчёт твоей драгоценной внучки?
Дедушка схватил призрачного Рэтфорда за горло, и я отскочила назад, врезавшись в стену. Уилл взял меня за руку и сжал её. Это не по-настоящему. Это не происходит в данный момент. Это всё иллюзия. Мне нужно помнить об этом.
Тон моего дедушки сделался ледяным.
— Чарльз сказал мне, что ты пытался подкупить его, чтобы он вернул тебе пластины, украденные нами из твоего замка. Теперь он мёртв. И Эдгар тоже.
Эдгар и Чарльз были Развлекателями, которые помогали моему деду в его начинаниях. Их убийства едва не разорвали Орден на части.
— Я их не убивал. Клянусь, — выдавил Рэтфорд.
Дедушка отпустил его, сильно тряхнув. На мгновение в моём сознании всплыло воспоминание о том, как мужчина в маске схватил капитана «Медузы».
— Если ты ещё раз когда-либо будешь угрожать моей семье, то Чёрная Метка покажется тебе манной небесной, — сказал Papa.
Рэтфорд потёр свою шею.
— Это была не угроза. Ты утверждаешь, что пришёл образумить меня. Считай это моей попыткой просветить тебя. Я уже говорил тебе ранее. Я не знаю, кто убил Чарльза и Эдгара. Насколько я знаю, это вообще мог сделать ты. Ты не можешь отрицать, что в результате их кончины политические настроения в Ордене складываются в твою пользу.
Что бы ни пытался сделать Рэтфорд, это не поколебало стальной сдержанности моего дедушки.
— Убийство ради амбиций — это немыслимо. Это идёт против всего, за что ратует Орден, да и мотивы того, кто от этого выиграет, будут слишком очевидны. Такого мужчину быстро раскроют.
— Неужели? — Рэтфорд склонил голову набок. — Или же ему понадобится удобный козел отпущения?
В этот момент на лице моего деда промелькнул первый проблеск сомнения.
— Знай вот что. Если на мою жизнь будет совершено покушение, я исчезну и сделаю всё, что в моих силах, чтобы остановить это безумие.
— Думаешь, Pensée тебя спрячет?
Papa, казалось, опешил от замечания Рэтфорда. Я отошла от стены. Pensée. Вот та подсказка, которую я искала. Французское слово. Цветок. Анютины глазки.
Мой Papa прочистил горло.
— Пожалуйста, Улисс. Твоя одержимость будет поглощать тебя, пока однажды не лишит жизни.
— Значит, так тому и быть, — заявил Рэтфорд.
Поразительные серебристые глаза Papa прищурились, скользнув взглядом по тени мужчины.
— Я отказываюсь верить, что для тебя уже нет пути назад, — не сказав больше ни слова, Papa вышел обратно через дверь, и призраки померкли.
Я продолжала наблюдать за задымленной комнатой, дожидаясь, когда призраки мужчин вновь появятся и расскажут мне больше. Я втайне надеялась ещё раз увидеть деда, но свет в машине погас, а зубцы и шестерёнки остановились.
— Это определённо драматичнее письма, — сказал Питер, кашлянув и прикрывшись рукой.
— Нет времени болтать, — пожурила я. — Pensée. Ты знаешь, о чём он говорил?
— Не имею ни малейшего понятия, — Питер помахал ладонью перед лицом, затем шире открыл дверь и жестом показал нам выходить. Мы закрыли дверь, чтобы не выпускать остатки дыма, и я осознала, что с новым трагичным пониманием смотрю на колыбель, пристроенную у подлокотника старого кресла Рэтфорда. Мне нужно отпустить это. Я лишь надеялась, что Рэтфорд наконец-то обрёл покой и вернулся к своей потерянной возлюбленной.
— Нам нужно найти первое письмо, которое Рэтфорд оставил для меня, — сказала я. Мне нужно быть уверенной. Прошло много времени с тех пор, как я его прочла.
— Это? — спросил Питер, достав письмо из стопки бумаг, которую он просматривал перед тем, как мы обнаружили потайную комнату.