— Да, разумеется, — мне придётся приложить максимум усилий, только и всего.
День прошёл сплошным размытым и мучительным пятном. Мне хотелось одного — проскользнуть в секретную дверь, спрятанную между полками. Вместо этого мне раз за разом приходилось поправлять предметы на полках, пока встревоженные покупатели перерывали все мои товары, боясь, что не найдут подходящий подарок для своего ребёнка.
Вдобавок ко всему этому ужасу я так устала, что мои руки не переставали дрожать, и я едва не уснула посреди подсчёта покупок одного мужчины. Я не могла сосредоточиться на цифрах. Арифметика, которая всегда давалась мне естественно, теперь превратилась в пытку из-за нехватки сна.
И шум… о, небеса, этот шум.
К тому времени, когда я наконец-то спешно выпроводила последнего покупателя из магазина, в голове у меня звенело, уши горели, а терпение совсем закончилось вместе с остроумием.
Я сказала Молли, что на Рождество она может взять выходной, затем быстро закрыла и заперла массивные двери и установила сигналы тревоги. Я с тоской посмотрела на свою мастерскую, но я уже едва держалась на ногах.
Мне нужно внять потребностям своего тела.
Так что я позволила Pensée подождать до утра.
Когда я упала на кровать, мягкая перина приняла меня, глубоко погружая в тепло и комфорт моей маленькой, но уютной спальни. Я спала как убитая и не просыпалась, пока не услышала звон церковных колоколов.
Я села, затем упала обратно на кровать. Пряди волос разметались по моим щекам и лезли в глаза.
Рождество.
Во мне заворочалось старое желание выскочить из кровати и сбежать вниз по лестнице. Как будто я не могла избежать эфемерного веселья, которое окрашивало моё детство — подарки, еда, песни, которые я играла своими неуклюжими учащимися пальцами вместе с моей матерью. Её пальцы весело плясали по клавишам и умело перекрывали мои полные энтузиазма ошибки.
А запах такого утра! Сочная жареная птица, хлеба, пудинги, рассыпчатое печенье и пряный сидр; временами мне казалось, что я могу целый год протянуть на одном лишь этом запахе.
Мой papa и отец оба идеально одевались для церкви, я спускалась в лучшей одежде с убранными наверх волосами, и они обращались со мной так, будто в комнату вошла юная королева.
Когда я положила голову обратно на подушку, воздух вокруг меня пах холодом, слегка пылью и угасающим дымом, которым по-прежнему отдавали мои волосы. В доме внизу не раздавалось смеха, лишь отдалённый звон колоколов, сзывающий весь Лондон объединиться и петь.
Со вздохом я вновь села и помылась в холодной воде, оставшейся в лохани с прошлой ночи. Это не имело значения. Передо мной стояла одна задача. Я должна найти Pensée.
Моё время на исходе. У меня оставалось всего шесть дней до начала Нового Года, когда мужчина в заводной маске уплывёт за пределы моей досягаемости.
Мои волосы всё ещё были влажными, когда я заканчивала завязывать косу, одновременно спускаясь по лестнице. Очаг будет холодным, а мне нужен мой чай. Мне до сих пор не удалось сбросить с себя сонливость из-за прошлой бессонной ночи.
Входя в гостиную, я держала голову опущенной, чтобы завязать косы узлом и заколоть их на затылке.
— Счастливого Рождества, Мег, — приветствовал меня ясный голос Уилла.
Моё сердце подскочило к горлу, когда я подняла взгляд. В очаге весело горел огонь, а возле нарезанного яблочного пирога и свежих сливок стоял чайник горячего чая похожий на толстую куропатку.
Я вскинула ладонь к груди, потому что мне казалось, что моё сердце или остановится, или вырвется наружу. Не уверена, что из этого вероятнее.
— Пирог я испёк сам, так что он может быть немного суховат, — Уилл посмотрел на меня из-под густых ресниц, комкая фуражку в руках.
— Ох, Уилл, — моё сердце затрепетало. По-настоящему. Я всегда думала, что это лишь красивое выражение. — Это лучший подарок, который я получала, — прошептала я.
Он взял меня за руку, мы сели и насладились чаем с пирогом. Мы шли на ужасный риск. Он слишком вольно посещал магазин, и…
— Как ты сюда попал?
Уиллу хватило приличий выглядеть застенчивым.
— Люсинда беспокоилась, что ты тут одна, так что она послала меня присмотреть за домом. Она одолжила мне ключ.
Я нахмурилась, а он вскинул руки.
— Это была не моя идея. Я следовал приказам.