«Морис Дюрант».
— Дюрант. Я не слышала такой фамилии в Ордене, а ты? — я протянула дневник обратно Уиллу. Он покачал головой.
— Нет. Его имя указано задолго до имён твоих обоих дедушек. Должно быть, он принадлежал к более ранним поколениям. Саймон Прикет занимался генеалогией?
— Да, — я повернулась обратно к книжным шкафам и нашла нужные дневники на нижней полке. — Он уделил некоторое время отслеживанию родственных связей и того, как они влияли на структуру политической власти в Ордене. Подозреваю, что отчасти поэтому Стромптон убил его. Думаю, Саймон мог обнаружить, что Стромптон играет в Макбета.
— Какое отношение ко всему этому имеет клан Макбет? — Уилл озадаченно посмотрел на меня.
— Забудь. Это пьеса. Ответ на твой вопрос — да. У Прикета сохранились кое-какие детальные семейные древа… Здесь.
Я вытащила дневники на пол, и Уилл присоединился ко мне. Мы открыли дневники, содержащие в себе множество разветвлённых семейных древ.
— Если Рэтфорд считал, что твой дед обратился к Дюранту, они должны быть как-то связаны. Проверь древо своей семьи, — сказал Уилл.
Я нашла его и через известных мне членов семьи проследила расходящиеся ветви вверх. Мне было печально видеть, что малое количество рождающихся детей оставило меня последней веточкой на умирающем древе. Однако проследив линии, отходившие от моего деда, я нашла имя, которое искала.
— Морис Дюрант был кузеном матери моего деда, — я ощутила прилив надежды.
— Если он ещё не умер, то наверняка уже совсем дряхлый, — сказал Уилл, складывая дневники стопками.
— Во время спора Рэтфорд говорил так, словно имел в виду не человека. Похоже, он подразумевал место, — это по-прежнему не имело смысла.
— Может ли это быть семейное имение? — Уилл провёл пальцем по корешкам других дневников на полке.
— Да, Pensée может быть названием недвижимости. Но как мы найдём один дом, который может находиться где угодно во Франции? — или в Бельгии, если уж на то пошло. Или в каком-то районе Швейцарии. Боже милостивый.
— Если Pensée — это владения Развлекателя из старинной семьи, то высока вероятность, что, как и в случае со многими другими владениями, на его территории имеется какое-то Развлечение. Если мы встретим упоминание Дюранта в историях Саймона Прикета, то может, там найдётся подсказка, где он жил, — Уилл выбрал один из дневников и положил себе на колени. Он открыл его и увидел набросок внутреннего устройства заводного Минотавра, которого мы обнаружили в заброшенном имении Тэвингсхолл.
— Уилл, ты гений, — я вытащила ещё больше дневников в стопку между нами, и мы принялись за работу.
Часы утекали прочь, Уилл принёс ещё чаю, и мы перекусили яблочным пирогом, не отрываясь от своей задачи. Примерно к полудню я нашла то, что мы искали.
— Вот оно! — я подвинулась к Уиллу, чтобы он тоже мог посмотреть. Это единственное упоминание имени Дюранта, которое нам удалось обнаружить. — Он создал в своём доме огромную обсерваторию, — я просмотрела описание линз, пока не нашла одно предложение, которое подтвердило всё.
Я послала краткую благодарственную молитву призраку Саймона Прикета за его неумолимое внимание к деталям. Я показала на нужные слова и подождала, когда Уилл их прочтёт.
«Хотя корабли Литейного завода легко получили доступ в Кале, настоящим испытанием стала доставка линз в Ардр2 и окончательная их установка в Pensée».
Глава 10
— Значит, Кале, — сказал Уилл, собирая дневники и без разбора ставя их на полки. — Мы можем поехать на поезде в Дувр, а там пересечь канал.
Я остановила его, положив ладонь на его предплечье.
— Не всё так просто. Сейчас Рождество. Проход через канал будет безнадёжно забит людьми, которые на Новый год отправились в Париж, да и погода непредсказуема. Мы не можем рисковать и застрять в Дувре на неделю. У нас есть всего шесть дней до тех пор, когда мы должны будем присутствовать на клятве, — такое ощущение, что обстоятельства складывались против меня, а я тщетно боролась с ними, как кораблик с прибоем.
С одной стороны, именно на эту связь я надеялась — улика, которая может привести меня к деду. С другой стороны, прошли годы с тех пор, как мой дед уехал в Кале. Морис Дюрант мог ещё быть жив, но вполне вероятно, что он скончался. Возможно, в Кале мы найдём лишь призраков.
И всё же время было на исходе. Если я не выясню, что скрывает мужчина в заводной маске, до того, как «Медуза» пересечёт Атлантику, последствия будут плачевными.
Но последствия будут в любом случае. Мы ни за что не доберёмся обратно в Лондон вовремя, чтобы принести клятву.