Уилл с трудом поднялся на ноги. Он на мгновение потерял равновесие и ухватился за рычаг тормоза.
— Где Джон?
— Думаю, он осматривает полученный урон, — я помогла Уиллу спуститься по ступеням.
В туннеле царила полная темнота, и только лобовой фонарь сиял как маяк. Меловая пыль, пар и дым от трубы витали в воздухе, делая луч света едва различимым.
Джон стоял у горы обломков, почёсывая шею сзади.
— Мда, ну и бардак.
— Насколько всё плохо? — спросил Уилл.
— К счастью, двигатель по-прежнему в рабочем состоянии. Бойлер получил кое-какие поверхностные повреждения. Мы сможем выправить их молотком. Но направляющий механизм испорчен. Возможно, мне понадобится одолжение от Литейного завода. Или два, — Джон рассмеялся себе под нос, и я начала беспокоиться о психическом здоровье этого мужчины. — Может, даже три.
— Я замолвлю словечко, — сказал Уилл. — Полагаю, мы можем начинать копать.
Джон покачал головой.
— Нет, мы пойдём на своих двоих. Я заручусь помощью французских членов Гильдии. Мы доставим механизм до другого конца туннеля. Так все мы вовремя вернёмся к клятве.
— Но что вы скажете Лидеру Октавиану? — спросила я. Я чувствовала себя ужасно из-за того, что втянула его в этот бардак.
— Октавиану? — Джон пошёл обратно к кабине. Он забрался внутрь и снова вышел с нашей сумкой, моим пальто и своим сломанным фонарём. Он бросил мне пальто и сумку. Я надела пальто и повесила ремень сумки через плечо. — В Гильдии существует старое правило, мисс Уитлок. Если мы должны хранить секрет, мы его храним. А если Октавиан чего-то не знает, так это только к лучшему, — он сверкнул мне улыбкой и поднял фонарь. У меня сложилось ощущение, что это не первый раз, когда Джон Франк ответственен за масштабную катастрофу.
Я взяла Уилла за руку и помогла ему сохранять равновесие, пока мы перебирались через гору обломков, а затем пустились в своё долгое путешествие на другую сторону.
То, что заняло бы час или два в стремительно несущемся локомотиве, превратилось в долгий тяжёлый путь, на который ушла целая вечность.
Мы спотыкались во тьме, держась поближе к стене. Никто из нас не говорил ни слова. Тишина начала просачиваться в моё сознание. К счастью, крыс здесь не было, но от каждого необъяснимого звука, который эхом прокатывался по туннелю, я ожидала, что потолок обрушится. Если он обрушился один раз, он с лёгкостью может повторить подвиг.
И так мы продолжали, пока грубая кладка не сменилась мозаикой изящных шестерёнок. Я провела руками по местам стыка, чувствуя, как они безупречно складывались в одно полотно.
Мы добрались до помещения, очень похожего на то, в котором мы нашли локомотив. Казалось, что это место некогда было в идеальном состоянии, но с тех пор погрузилось в плачевное забытьё. Всё выглядело так, будто с самого момента сотворения этого места сюда не ступала нога человека. Запустение туннеля и привело к обрушению. Здесь нас могла поджидать какая угодно катастрофа. Джон повёл нас вверх по лестнице, к очередной запертой двери, которая выглядела в точности как предыдущая. По спине побежали мурашки. Если от запустения дверь застряла в запертом положении, то мы поистине окажемся в ловушке.
Когда дверь со скрипом отворилась, мне недолго удалось наслаждаться облегчением. За дверью находилась вертикальная шахта. Я никогда не питала особой любви к лестницам и не сумела подавить дрожь, пробежавшую по телу.
Уилл успокаивающе положил ладонь мне на плечо. Мне нужно выбраться из темноты. Джон дёрнул рычаг, и потолок над нами исчез, сначала опустившись, а потом скользнув под пол того, что находилось над нами. Свежий воздух хлынул внутрь, как очищающая вода, и я сделала глубокий вдох. Пахло ладаном и свечным воском.
Я послала короткую благодарственную молитву за то, что мы выжили. Даже короткая лестница не устрашила меня, пока мы карабкались вверх, к свободе, к Франции и к маленькой загородной часовне, украшенной на Рождество.
Мы украдкой вышли на открытую тропинку среди трав, засохших от зимнего мороза. Над головой светили звёзды, напоминавшие ослепительное одеяло света в глубокой ночи.
Я обхватила себя руками, но не могла защититься от холода. Внезапно тяжёлое пальто Уилла опустилось на мои плечи.
— Уилл, ты ранен, — запротестовала я.
— Холод на пользу моей голове. Оставь его себе хотя бы до тех пор, пока мы не найдём пристанище.
Я закуталась в пальто, позволяя остаткам тепла его тела просочиться в меня. Это такой изумительный подарок в холодную рождественскую ночь.