– Эта компания называется «ЮС докуграфик сервис». Я видела их грузовики на парковке за музеем.
– Что ж, это упрощает дело, – сказал Валентайн.
Он ненадолго задумался, между делом щедро намазывая тост вареньем из ревеня. Даже при столь простом движении на его руках и плечах взбугрились могучие мышцы, и Финн зажмурилась, вспомнив его объятия. Он обладал огромной силой, а его крепкое, мускулистое тело наводило на мысль об упорных тренировках, но никак не о кабинетной работе «книжного червя». Они стали любовниками, но всего о себе он ей так и не рассказал.
– О чем ты думаешь?
Валентайн улыбался чуть хищновато, поблескивая превосходными зубами и пристально глядя на Финн.
– Не скажу, – со смехом отозвалась она. – Так что же нам делать? Убежать на необитаемый остров и подождать, пока все рассосется само собой?
– Вообще-то, – он снова ухмыльнулся, – я знаю одно подходящее местечко. Но думаю, возможности отправиться туда у нас уже нет.
– А что у нас есть? Убийством Краули занимаются копы, как и убийством Питера. Через пропавший кинжал и Хуана Гриса мы установили некую связь между Гэтти, Краули и Францисканской академией, и у того скользкого типа, директора школы Уортона, рыльце наверняка тоже в пушку. Мы знаем, что Гэтти замешан в кражах предметов искусства, по крайней мере как покупатель, потому что у него имеется краденый Ренуар. Но все это плохо складывается вместе.
– Наверняка складывается. Просто мы пока еще не знаем, каким образом.
– И как же мы узнаем?
– Я хочу поговорить с одним знакомым дилером. Потом, может быть, схожу в Паркер-Хейл и задам несколько вопросов.
– Под каким предлогом?
– Скажу им, что я твой крестный отец и что ты пропала. А поскольку твой парень был убит, я, естественно, волнуюсь.
– Не знаю, хочется ли мне, чтобы ты назывался моим крестным отцом. От этого у меня возникает ощущение, будто я лежу в колыбели, которую только что украли, – усмехнулась Финн.
– А ты представь себе это в духе Марлона Брандо, – предложил Валентайн, улыбаясь в ответ.
Он вытянул ногу под столом и провел большим пальцем по ее икре. Финн задрожала. Он бросил на нее странный взгляд.
– Это что такое? – спросила она строго.
– Мой лучший плотоядный взгляд в стиле Кристофера Уокена.
– Неужели ты еще не выдохся?
– Сейчас посмотрим.
– И что я должна буду сделать… потом?
– Сесть за компьютер и выяснить, как связаны все эти детали.
– Хорошо.
Он взглянул на ее тарелку.
– Ты закончила?
– Ага.
Финн выскользнула из уголка для завтрака и начала расстегивать пуговицы на рубашке.
– Джентльмены, приготовьтесь защищать свои фартуки.
ГЛАВА 27
Без всякой просьбы или приказа сержант вышел из лагеря примерно через час после рассвета, взяв с собой только Рейда. Этот малый был наполовину индейцем, из хреновых чероки, кажется, и выглядел как лицевая сторона старой монетки в один никель. Спокойный, словно собрался в лавку за сигарой, но в полной готовности, способный сбить что угодно из своей М-1 с расстояния в пару сотен ярдов.
– Куда мы направляемся, сержант? – спросил Рейд.
– Туда же, куда и раньше. Может быть, кто-то там крутится-вертится. Посчитаем их по головам или что-нибудь в этом роде.
– Конечно, сержант, – только и сказал Рейд. Он снял винтовку с плеча и последовал в лес за сержантом.
На сей раз тот не сводил глаз с земли. Похоже, там были три протоптанные тропки: одна вела прямо, одна сворачивала налево и одна – направо. Все они сходились вместе примерно в центре лесного участка, делянки на маленькой прогалине. Кролики, может быть, или скорее олени. Ветки были обгрызены на высоте примерно пяти футов, что подходит для оленя или молодого лося. Интересно, водятся ли здесь, в Европе, лоси? Сержант тут же выбросил эту мысль из головы, поскольку времени на посторонние размышления не было. Он жестом указал налево, и Рейд кивнул. Сержант двинулся по тропке, ведущей влево, солдат последовал за ним, держась на расстоянии нескольких ярдов. Рейд не производил ни звука, чего невозможно было добиться от остальных в подразделении.
Когда они добрались до опушки леса, сержант знаком велел присесть. Сидя на корточках, он провел краткое совещание с Рейдом.
– Впереди канава, за ней дорога. Там подбитый танк, обгоревший. Дверца люка открыта. Он стоит на вершине холма, так что оттуда можно рассмотреть ферму.
– А снайпер? – спросил Рейд.
– Когда мы поползем, танк будет находиться между нами и той колокольней. Если снайпер не станет высматривать нас, все должно получиться.
– Что я должен делать?
– Прикрывать мне спину.
– Ладно.
Некоторое время они выжидали под защитой деревьев, по очереди затягиваясь сержантской сигаретой «Лаки страйк». Возможно, снайпер и не искал их, но его острый взгляд мог заметить сигаретный дым, поднимающийся струйкой в неподвижном утреннем воздухе. Тут не помогло бы и затянутое тучами небо. По правилам, когда идешь на задание, нечего и думать о куреве, выпивке или бабах. Сержант разогнал дым и затоптал окурок сапогом. По его разумению, это было не совсем справедливо. Имеет же солдат право получить хоть маленькое последнее удовольствие, перед тем как невидимый фриц шлепнет его из своего «штейра».
Проскользнув в просвет между деревьями, сержант нырнул в придорожную канаву и пополз по ее дну, пока не оказался в тени подбитого танка. Подобравшись к нему сзади, он убедился, что боевая машина повреждена не так сильно, как казалось поначалу. Задняя его часть была разворочена в дерьмо, одна гусеница сорвана, но это и все. Судя по тому, как была изрыта дорога позади танка, можно было подумать, что его на бреющем полете атаковал штурмовик. Американский, британский, русский, кто знает? «Панцер-1» был изначально спроектирован как тренировочный, учебный танк. У него была тонкая восьмимиллиметровая броня и лишь пара пулеметов, без пушки. Против пехоты в самый раз, но если дело доходит до столкновения с другим танком или даже парнем с базукой, это все равно что консервная банка. Преимуществом – разумеется, с точки зрения фрицев – являлся тот факт, что эти кастрюли выпускались тысячами, а в экипаже было всего два человека: водитель, он же механик, и командир, он же наводчик и стрелок.
Рейд залег под деревьями с левой стороны, а сам сержант вскарабкался по борту танка, стараясь избегать острых краев развороченной брони. Воспользовавшись выступающими головками болтов, на которые наматывался свободный конец лебедочного троса, он подтянулся и проскользнул в люк, на сиденье стрелка. При помощи ножных педалей отсюда можно было поворачивать башню, вдобавок к этому каждый из пары пулеметов имел собственное шарнирное поворотное устройство, позволявшее изменять положение одного ствола независимо от другого. Между пулеметами находилась длинная телескопическая зрительная труба. Сержант припал к окуляру, но оказалось, что оптические линзы тоже пострадали от обстрела.
Изнутри танк был окрашен в обычный бежевый цвет, а отсутствие следов крови позволяло предположить, что экипаж благополучно выбрался из подбитой машины. Тот факт, что танк по-прежнему находился здесь, означал, что дорогу использовали не очень часто. Отсюда почти однозначно следовало, что грузовики прибыли на ферму с востока. Над этим стоило поразмыслить, ибо именно там, по слухам, находилась резиденция Гитлера – в Берхтесгадене.
Сержант попытался представить себе, как сходится лицом к лицу с главным фрицем, но не смог. В последние четыре года стоило ему подумать о Гитлере, как перед мысленным взором всплывала физиономия Чарли Чаплина. Ну разве можно воспринимать серьезно этого потешного малого с дурацкими усиками? С другой стороны, настоящих гитлеровских вояк в здоровенных касках он давно уже научился воспринимать очень даже серьезно. Шутки с ними плохи, это точно.