— Почему?
— Как почему? Магистров этих хлебом не корми, а дай только помериться, у кого владений больше, деревень или людских душ. Когда у человека есть что-нибудь, так ему ещё и ещё подавай. Жадность развивается, понятно тебе?
Она зачерпнула ложкой мёд и густо намазала им вторую лепёшку. Я едва-едва справилась с одной и теперь думала, как же мне работать после столь плотного завтрака. К счастью, нас пока никто не подгонял и можно было пить горячий чай и любоваться восходом солнца.
— Асфа ведь одиннадцатый остров по величине, шутка ли! Здесь чего только нет — и река, и озёра, и селения всякие, — сообщила Вера. — А ты где раньше жила?
— На Фелле, — сказала я, про себя поразившись размерам Асфы. — Фелла маленький остров, триста тридцать второй.
— Ха, так это ж совсем крохотный! Никогда о нём не слышала! — воскликнула Вера. — А у нас тут даже кладбище есть, представь себе.
Не знаю, почему она сообщила мне эту новость с таким восторгом. Я никогда в жизни не видела кладбищ, но читала и слышала об этих мрачных местах исключительно жуткие истории.
— А ещё что здесь примечательного? — скорее спросила я, не желая слушать о могилах и покойниках.
— Бухта радости, например, — пожала плечами Вера. — Говорят, там эти, как их… контрабандисты водятся, но я сколько ни ходила туда по всяким поручениям, никого кроме людей там не видела. Ну, может, парочку эльфов или оборотней.
Это название, Бухта радости, отложилась в моей памяти, и я понадеялась когда-нибудь попасть в место с таким привлекательным именем. Может быть, госпожа Ари и мне даст поручение, чтобы сходить туда. Ведь вчера вечером советник Фоули говорил что-то о проблемах с контрабандистами, вот только что именно, я совсем запамятовала от волнения.
Очень скоро я поняла, что рот у Веры не закрывается почти никогда. Если в первый час нашего знакомства я радовалась новой подруге, то через какое-то время мне захотелось заткнуть уши ватой или наслать на товарку заклинание немоты. Она говорила обо всём подряд, легко перескакивала с одной темы на другую и совершенно не придавала значения тому, слушаю я её или нет. Ей достаточно было моего присутствия. А мне так хотелось поподробнее расспросить её о хозяевах!
После завтрака Вера провела меня по аккуратно выложенным круглыми морскими камнями дорожкам вокруг хозяйского дома, показала все выходы за выкрашенную белой краской изгородь. Их оказалось четыре: главный вход, дорога на конюшню и ферму, спуск к морю и теряющаяся среди высоких деревьев тропа в ближайшую деревню. Затем мы направились в поместье, где царили прохлада и мягкий полумрак.
— Сначала я убираю кабинет господина Тейна, следом накрываю ему завтрак в столовой. Потом иду в его спальню, а после — в общую гостиную. Когда госпожа Ари просыпается, накрываю завтрак ей, а сама иду в её спальню… Бывает, что она просидит всю ночь над книжками, кровать-то и не расстелена, тогда не надо и прибирать.
Со слов Веры всё казалось так просто, но в этой кажущейся простоте мой разум без устали рождал новые и новые вопросы. Почему госпожа Адриана и её муж спят в разных спальнях и завтракают порознь? Что за исследования проводит моя хозяйка? Как относится к этому советник? Я понимала, что меня взбудоражил не столько переезд на новое место, сколько загадочная обстановка в этом роскошном и ухоженном поместье. Здесь, за внешним довольством и благополучием, скрывались семейные тайны и загадки, которые мне очень хотелось бы разгадать.
До самого вечера я старалась убедить себя в том, что дела дома Фоули нисколечко меня не касаются. Я всего лишь рабыня, и мне несказанно повезло попасть в дом добрых господ, а не в лапы какого-нибудь жестокого извращенца вроде Сарфа. Но все мои доводы только ещё больше распаляли любопытство. Когда у тебя нет своей собственной жизни, то волей-неволей начинаешь жить чужой… и жизнь Ари, то есть госпожи Гилмур, конечно же, притягивала меня как магнит.
Когда мы добрались до комнаты хозяйки, я чуть было не выдала себя во второй раз за сутки. Я вытирала пыль с мебели. Подойдя к столу, я заметила раскрытую на середине тетрадь, испещрённую множеством мелких аккуратных строчек. Кое-где записи были перечёркнуты, но всё же я сразу поняла, что передо мной личный дневник хозяйки. Я поправила небрежно брошенное поперёк тетради перо и жадно вцепилась взглядом в первую попавшуюся строку.
«Нужно выяснить, что за дар скрывается в крови этой юной рабыни…»