— Двусмысленно, но польщен.
— К твоим услугам, — он слегка поклонился, не поднимаясь с места. И хмыкнул: — Хотя, пожалуй, это можно рассматривать и как оскорбление.
— Тогда так: польщен. — Я мысленно запнулся, подбирая подходящий перевод. — Иное оскорбление всего лишь обратная сторона комплимента.
— К вашим услугам! — Гергор усмехнулся еще шире, но уже невесело. И к моей мгновенной досаде, он подобрал нужный оборот без малейших размышлений.
Вежливая фраза, облеченная в многозначительность основного языка превратилась в вызов на поединок. Можно принять, можно пропустить мимо ушей. А можно просто воспользоваться удобным случаем:
— А вы сами никогда не хотели убить меня? Решите сразу все свои проблемы.
— Соблазнительно. Однако, в мои обязанности не входит чье бы то ни было убийство.
— Наверное, это трудно — знать, что можешь осчастливить все человечество разом, но при этом не решаться нарушить традиции.
— По-твоему, не убивать себе подобных — это всего лишь традиция?
— Убивают же врагов.
— Что это на тебя нашло? Продолжаешь оттачивать мастерство искусителя? Так тебе до твоих предков еще расти и расти.
— Вы же посоветовали тренироваться.
— Мне, к сожалению, известно, что просто убить Оборотня — мало. Бастардов Юги и прочие семьи наплодили немало, всех не отследишь… «Лишь там последнему Оборотню закрыть глаза, где пробудился первый», — без энтузиазма процитировал Гергор «Перевернутую книгу». — А волочь тебя до алтаря мне, право, лень. Ты же сопротивляться будешь.
— Хм… — я заговорил медленно, всматриваясь в лицо собеседника. — Скажите, а в ваши обязанности входит спасение моей жизни, если что-то на вверенной вам территории пойдет не так? Или вы позволите мне погибнуть, а благодарное человечество скажет спасибо?
Гергор помолчал, изучая трещины на своей кружке. Физиономия его отвердела, но под кожей густо разлилась горячая краска. Словно карамельный леденец — сверху тонкая корочка, а под ней еще не застывшая, обжигающая мягкость.
Он не проронил ни звука, поэтому я настойчиво продолжил.
— Сегодня в лесу со мной произошел странный эпизод. И на Поганом острове. И у Барьера…
Гергор продолжал угрюмо молчать, намереваясь, видимо, высверлить взглядом на опустевшей чашке дополнительный узор. В другой вечер я, может, и подержал бы паузу, любуясь терзаниями принципиального имперского мага, но сегодняшние развлечения уж слишком затянулись. Неимоверно хотелось спать.
— Пойду, пожалуй, — произнес я, не дождавшись ответа.
Гергор сделал неопределенный жест кистью, так и не подняв глаз. Аргра, звучно зевнув, двинулся следом за мной, цокая когтями по камням.
— Да, кстати… — я остановился. — По поводу «почему»… Потому, что садовница хотела получить все, оставшись в стороне. А моя несостоявшаяся убийца решилась прийти с ножом сама. Это поступок.
Гергор вдруг словно проснулся:
— Ах, вот еще что… — он быстро провел рукой над игральной доской, переворачивая угодившие в «капканы» камешки. Белое обращалось черной половиной.
Я потерпел сокрушительное поражение в игре. Даже Аргра это понял, иначе с чего это он так ухмыляется, вывесив алый язык?
…В изголовье кровати, положив заостренную головку на угол подушки, дремала хрустальная змея. Ее длинное тело, собранное из прозрачных сфер, напоминало нитку слишком крупных бус.
Я вытянулся на кровати навзничь, и змея, выжидательно приподнявшая безглазую голову, проворно заскользила по простыням, добираясь до расслабленного предплечья. На мгновение застыла, изогнувшись и покачиваясь, и на кончике изящно вытянутой головки проклюнулось длинное металлическое жало.
Момент, когда игла вошла в вену я не почувствовал. Только несколько секунд, борясь с сонливостью, безразлично наблюдал, как хрустальные шарики один за другим постепенно меняют цвет, наливаясь темным багрянцем. Покраснела едва четверть, когда я провалился в сон.
…похвально Ваше намерение, юный друг, изучить древнейший из ныне существующих языков. Однако прежде, чем приступить к занятиям, напомню Вам, что язык сей коварен, и не прощает легкомысленного отношения. Не зря именно его избрали для общения враги рода человеческого, ныне сгинувшие Оборотни. Многозначие зачастую оборачивается затаенной ложью…
…приведем следующий пример. Прочтем дважды, поставив разный по значению акцент: руны «основнЫе» или руны «оснОвные». В первом случае речь идет всего лишь о том, что руны являются преобладающими в написании слов. Во втором, что руны относятся к категории изначальных, тех, на которых базируется основа языка.