Зазвенел над головой туго натянувшийся канат из паутинного волокна, обрывистый берег отплыл назад вместе с будкой, домиком, растрепанной рощей и дорогой. Сквозняк взъерошил кудрявую шевелюру Гро. Тот привычно прищурился, сноровисто тягая рычаг и успевая болтать.
— Это ж надо было… Повезло вам! Я давно говорю, надо этих хозяев бестолковых к ответу призвать! Самолеты чисто орехи сыплются! А все потому, что владельцы экономят на хороших рунах, ставят пользованное, а оно в наших краях хуже некуда… Как вы целым-то остались? Это ж надо, диво какое… Ну, к добру…
Стало холодно и сыро. С земли казалось, что расстояние между островами не так уж велико, но теперь, когда корзина неслась над исходящими злобной скалами внизу, дистанция выросла раза эдак в три…
Илга нахохлилась, глядя на воду. Когда девушка задумывалась, то напускная бодрость сползала с ее лица, словно расклеившаяся бумажная маска, являя привычную усталость и обреченность.
— Э! — словоохотливый переправщик осекся на полуслове. — А это что?..
Коротко всхлипнула Илга, стиснув мой локоть. Это было так неожиданно, что я сначала озадаченно уставился на ее руку и лишь затем проследил за направлением зачарованного взгляда девушки.
Криво зацепившись лапами, впереди на канате восседал дракон-невидимка, по-птичьи же однобоко таращась слегка флюоресцирующими, как чистая вода в серебряном кубке, глазами. Вблизи дракон обрел плотность, но все равно оставался прозрачным. Громадный и невесомый — он излучал стужу, и все поверхности мигом заиндевали.
— Проклятье! — струхнувший Гро с силой отжал рычаг. Белка протестующе заверещала. Корзина резко дернулась. Дракон элегантно качнулся, балансируя крыльями. И мы все поехали назад.
— Стойте! — рявкнул я, вскакивая. — Это просто воздух, он ничего вам не сделает…
Куда там! Ошалевший переправщик только вжимал голову в плечи и тянул рычаг, вцепившись в него мертвой хваткой. Обезумевшая белка внутри винта превратилась в сплошное, полустертое колесо. Берег рывком приблизился снова; с треском корзина стукнулась о край, мы вывалились через борт. За мгновение до этого дракон грациозно снялся со своего места и взлетел.
— Идиот! Что ты… — я не договорил, кое-как поднявшись и обнаружив себя в окружении молчаливых фигур.
Все облачены во флер зыбких, едва светящихся «щитов» и вооружены посохами, вокруг наверший которых вились прирученные молнии.
Сверху один за другим стали сыпаться, складывая перепончатые крылья, планеры. Из ближайшего, словно дракончик из яйца, буквально выломился Бриго Малич, с подвешенной на черной повязке рукой . Следом появился еще кто-то, но я смотрел на перекошенную физиономию Малича. Блондин был страшен и только что не космат от протуберанцев всесокрушающей ярости, различимой даже на расстоянии. И из глаз у него вот-вот искры брызнут.
Что это с ним? Сильно ушибся при падении?
— Илга… — ободрить девушку, как намеревался, я не успел.
Воздух вскипел, насыщаясь магией. Звуки исказились и умерли; засияли все металлические предметы; с ветвей ближайших деревьев устремились к небесам горящие лиловым «колдовские свечи». Браслеты на моих запястьях повлекло друг к другу и прочно сомкнуло. Я скрипнул зубами. Не от боли — от унижения.
Малич парой длинных, скользящих шагов сократил разделяющее нас расстояние и схватил меня за ворот свитера. Это было удивительно. Я и не подозревал, что он способен на такие импульсивные жесты. Затрещала ткань. Проклятый амулет полыхнул, отзываясь на еще не рожденное, но уже сгустившееся там, на изнанке, заклятие. От жара задрожал воздух, опаляя дыхание. Если этот наглец сейчас не отойдет…
— Руки убери… — задохнувшись, процедил я с яростью.
Незрячий от бешенства взгляд Малича медленно сфокусировался. Пальцы разжались, на указательном скупо блеснуло насечками черненое серебряное кольцо. Однако блондин не отодвинулся ни на пол-локтя, хотя и его жгло нещадно. Бледная и холеная кожа на его скулах лопалась пурпурными язвами.
— Ты… погубил… ее… — с расстановкой сипло выдавил Малич.
«Спятил!» — в замешательстве подумал я. Ждал я совсем другого.
— Господин Малич, господин Юг, будьте благоразумны, — воззвал к отсутствующей в данный момент добродетели некто незнакомый, ловко протискиваясь между нами, хотя, казалось, там и летучая мышь не пролетит. Поджарится.
Мы дружно взглянули на смельчака. Нет, мы обернули к нему раскрытые амбразуры. А в ответ тот обезоруживающе растянул сухой черепаший рот в улыбке. Худощавый и пожилой человек . Высший, очень древний, очень сильный маг. Один из тех, кто переливает свою мощь, не тратя ни капли, из поколения в поколение. Если бы он был деревом, то корни его без особых усилий пронизали и оплели бы всю землю императорского острова. И больше ни одно дерево, ни одна травинка там не выросли бы.