Что ж, случалось поводок укорачивали и жестче.
Старокоронный погружался в ночь, медленно заплывая тенями. Тени набухали в расщелинах, в складках скал, меняя цвет с лиловых на густо-серые. В поселке подле замка зажигались теплые огоньки.
«…так будет спокойнее для всех…»
Надо думать, что обитателям этих домишек, оставленных на откуп Оборотню и кровникам, можно не беспокоиться.
Замок барона тоже обрызган светляками, но немного, словно долетели и тлеют случайные искры из поселка у его подножия. Изредка искорки начинают двигаться от замка вниз, или от поселка — вверх, следуя изгибам уже неразличимой в сумерках дороги.
Почтенная подзорная труба по-стариковски протестующе заскрипела, когда я потревожил ее покой. Каждая линза по краю помечена рунами «десятикрата». Я прильнул к холодному окуляру и присвистнул удовлетворенно: поселок прыгнул навстречу, щедро разворачивая плотно улицы, как купец в лавке — отрез лучшей ткани. Видно даже, как полосатая, рыжая кошка сосредоточено терзает рыбью голову на крыше сарайчика.
По улице девчонка гонит домой козу. Полная хозяйка, слегка косолапя, несет корзину, укрытую платком. Перешептывается через забор парочка юнцов. Шагает, горбясь, неказистый мужичок и вдруг распрямляется, раскрывает руки, а ему навстречу высыпает из-за забора целый выводок смеющихся детей, повисают на шее и плечах, нетерпеливо подпрыгивают вокруг.
Я отвел глаза… Близкий поселок вновь стал смутным темным пятном далеко внизу, обсыпанным безликими огнями.
Что, Оборотень? Затосковал? Мечтаешь, чтобы и тебя кто-то встретил так же радостно? Захотелось, домашнего тепла и горячих пирожков?
Вот от пирожков не отказался бы…
Домой хочу, — с неожиданной даже для себя острой мукой подумал я. К бесам, домашний уют, пусть будет неустроенность Черноскала. Просто хочу покоя и тишины. И компанию нетребовательного Аргры…
Скрипнув, развернулась подзорная труба, сместив запыленное око на замок… Ух ты, а ведь это же Илга! По дороге к поселку спускалась одинокая фигурка. Я бы не узнал Илгу в длинном платье, если бы она как раз не развернулась, чтобы махнуть кому-то, оставшемуся за поворотом. Ветер встрепал светлые волосы, дернул некрасивое платье за подол, очерчивая уверенный изгиб тела и сразу стало видно, что под балахонистой одеждой спрятана все та же грациозная повелительница стохвостов.
Затуманенный глаз трубы следил, как девушка сворачивает на неприметную тропу, огибающую поселок по задворкам, как скрывается за дверью темной развалюхи на окраине селения. Затем внутри зажигается свет и окошко домика наливается желтым.
Так вот, значит, где ты теперь обитаешь… Почему?
«…Прежде, когда Оборотней хватало — гибель каждого из них приносила мало пользы обычным людям. Ну, там рана зажила, зуб перестал ныть… Чем больше истребляли Оборотней, тем сильнее возрастало благотворное действие их крови. Если раньше на одного мертвого Оборотня приходился один излеченный человек, так потом на одного Оборотня приходилось десять человек, потом сотни, тысячи… Теперь, когда Оборотень остался один — его смерть, скорее всего, способна исцелить всех людей разом…»
Из трактата «О пользе вреда».
Не рекомендовано к печати Императорской Академией Высших наук.
Глава 5.
Голем в замке барона был потрепанный и явно переживший немало схваток с самим бароном в прежние времена, но с тех пор забытый. Поначалу с него сходила чешуя ржавчины и сыпалась пыль, а суставы (один стянут рыжей от старости проволокой) надрывно скрежетали. А потом глиняная громадина стала перемещаться проворно и ловко.
Поворот, подсечка… Искры из глаз!
Тупой, облегченный меч позорно, плашмя прошелся по моему затылку. Так, лишь слегка погладил… Я несколько раз с силой зажмурился, прогоняя радужные круги. Темный болван отступил, небрежно вращая кистью. То есть, это только кажется, что небрежно… Я затосковал, понимая, что не проскользну. А синяков на мне и так порядочно.
Может, вот так попробо… Ох! Не надо так пробовать! Я и в лучшие времена не самый хороший боец, а уж теперь, когда вышел из формы, вообще ни на что не гожусь.
Керамический панцирь голема чуть ниже условного ребра иссечен царапинами. Видимо, там самое уязвимое место и туда целились более удачливые соперники болвана. Так что попытаемся сделать ложный выпад. Тут быстро, а тут скользящий удар… Скрежет меча и брызги песка! Ага!