И посол Горного Принципата Джув уселся под одобрительное ворчание бородачей. Ваадж поднял глаза к потолку, где на люстре снисходительно шевелили крыльями голуби. Поднялся Лев Бела. Вежливо, по обычаю своей страны, поклонился по очереди каждой из делегаций. Оправил и без того безупречный камзол, смахнул несуществующие пылинки с белоснежных манжетов и заговорил негромким приятным голосом, чуть склонив голову набок.
- Все что происходит в дружественном Мзуме, как хорошее, так и дурное, всегда находит самый искренний отзыв в наших сердцах. От имени всех Львов Баррейна выражаю решительную поддержку всем действиям Мзумского правительства по скорейшему прекращению любых мятежей и выступлений против законных властей…
Ваадж взял в руку яблоко и стал по примеру элигерца - кавалериста катать его перед собой по столу. Но уже следующие слова баррейнца заставили его забыть про фрукты.
- Директория Элигершдад, - Лев Бела улыбнулся кончиками губ. – Великая страна. Великая империя. Лев Львов Южной Зари, владыка Темного моря и Эстана…
- Хорошо, что эстанцы поленились прислать делегацию, - пробормотал Мурман, - а то было бы сейчас крику.
- Тише ты, козодрючер старый, - шикнул Вож Красень. – Пусть себе человек говорит. Это ж просто титулы. Титулы владельцев сгинувших империй.
- … повелитель Баррейна уполномочил меня сообщить следующее, - Лев Бела сделал паузу и довольно бесцеремонно воззрился на Айреса, посланника Элигера, который по-прежнему изображал застывшую статую. – Великая Директория Элигершдад могла бы ответить присутствующему собранию, каким образом ее корабли пиратствуют в Темном море…
Черные усики Айреса дрогнули. Элигерец поднял глаза на Белу. Посол Гаспар раздул свои и так пухлые губы, старательно изображая презрительную надменность. Рыбьеглазый кавалерист удивленно поднял брови. Одно из яблок, которое он катал по столу, упало на пол, и офицер, смущенно улыбаясь, полез за ним под стол. На лице посланника Аррана появилось что-то похожее на интерес. Джуджи зашушукались.
- Впрочем, - Лев Бела оперся о стол костяшками ухоженных пальцев, - дело даже не в этом. Страна Южной Зари, Высокий Дом Баррейна официально заявляет: Директория Элигершдад не делает ничего, чтобы предотвратить возмутительные вылазки собственных подданных не только на море, но и у западных границ дружественного нам Мзума. Благородный Антан в своем письме лишь подтвердил данные, полученные Высоким Домом из надежных источников…
Элигерский офицер, наконец, отыскал яблоко и осторожно положил перед собой. Айрес и Гаспар обменялись короткими фразами шепотом.
- Я спрашиваю, - продолжал Бела, - я надеюсь узнать, получит ли Высокий Дом Баррейна ответы на следующие вопросы: кто прекратит бесчинства элигерских пиратов на море? Когда кивские и баррейнские торговые суда смогут выходить в рейс без сопровождения военных кораблей охраны? Когда, наконец, прекратятся происки Элигерской разведки в пределах земель Южной Зари? Уполномочен также сообщить высокому собранию, что по данным из проверенных источников, власти Директории фактически причастны к провокациям в Душевном тевадстве Мзума! И я не исключаю…
Посланник Айрес вскочил с места.
- Вы забываетесь, благородный Лев, - зашипел он. Усики элигерца шевелились, как тараканы. – Это провокация и ложь!
- Господа, господа! – попытался остановить разгорающийся скандал Ваадж. Встревоженные криками голуби взлетели с люстры и тревожно завертелись под потолком. Один из них задел балку и вниз полетело несколько перьев, красиво вертясь в воздухе.
- Вы смеете обвинять меня во лжи? – побледнел от гнева Бела, хватаясь за кинжал. Ваадж застонал про себя и бросился к месту, где располагались баррейнцы. Теперь все Львы стояли плечом к плечу, дрожа от ярости.
- Ну что вы, - осклабился Айрес, улыбнувшись. Он вдруг стал удивительно спокойным. Посол Гаспар все так же молча дулся, а офицер бросил быстрый взгляд на Айреса, и, казалось, снова занялся исключительно рассматриванием протокола. – Как я могу? Возможно, я не сдержался и позволил себе лишнее. Прошу прощения. Но, согласитесь, благородный Лев, ваши обвинения в адрес Директории довольно серьезны. Более того, я считаю, что они полностью беспочвенны.
Ваадж с облегчение увидел, что баррейнцы садятся, подчинившись знаку Белы.
- Если благородный Айрес имеет что-то сказать, - баррейнец как по волшебству снова превратился в вежливого и обходительного дипломата, - мы будем счастливы услышать аргументы. Со своей стороны, прошу принять и наши искренние извинения. Мы никак не хотели оскорбить или подвергнуть сомнению вашу благонамеренность, как опытного и искусного дипломата…