- Судя по всему, рейд душевников! Благородному Владу из Ашар придется крепко задуматься, прежде чем отвечать завтра на неприятные вопросы! Что касается вас, господин Зезва, - офицер пристально взглянул на Ныряльщика, - то позвольте и мне выразить искреннее восхищение вашим бесстрашием! Вот вам моя рука, сударь!
Зезва пожал протянутую руку. Обменялся рукопожатием с баррейнцами, а также с элигерцем с серьгой, который задумчиво дергал кончик черного усика.
- Вы спешите? – поднял брови Бела. – Может, мы могли бы…
- Коня, - бросил Зезва, - ради Ормаза, одолжите мне лошадь! В лесу я оставил раненого товарища.
- Ах, Столпы Баррейна, конечно! Эй, кто там!
Лев Бела повелительно взмахнул рукой, и один из баррейнцев подвел гнедого жеребца с богато украшенной сбруей. Зезва запрыгнул в седло, еще раз кивнул и пустил коня в галоп. Баррейнцы, между тем, раскланялись с посланником Айресом и офицером. Элигерцы молча переглянулись, и некоторое время наблюдали, как по поляне снуют теневики. Посланник Айрес дернул ус и кашлянул. Кавалерист спросил, не оборачиваясь:
- Да?
- Какие будут приказание, ваше величество?
Генеральный Избранник, Император Северной Зари и Верховный Секретарь Директории Элигершдад, Вольдемар II Дорогой Идущий положил руку на эфес меча и медленно произнес:
- Пока никаких. Возвращаемся в Горду. Проследи, чтобы наши люди все собрались, не хочу, чтобы с кем-нибудь из них что-то случилось.
- Слушаюсь, ваше величество, - не кланяясь, ответил Айрес.
Со стороны могло показаться, что посланник Директории горделиво разговаривает с офицером охраны.
- Айрес.
- Ваше величество?
- Два вопроса. Первый: немедленно проверь людей Кержа. Ты знаешь, кого именно. Готовь письмо Удаву, подашь на подтверждение.
- Будет исполнено, государь.
- И второе, - Вольдемар смотрел туда, где скрылся небритый мзумец с длинной косичкой. – Узнай мне все про этого Зезву. Храбрый человек… Хотел бы я, чтобы такие люди служили мне!
- Слушаюсь, ваше величество, - Айрес немного помедлил. – Готовить ли речь на завтра, государь?
- Нет. Все, что могли, мы сделали. Больше нам нечего делать в Солнечном Королевстве, - император усмехнулся, стряхнул с мундира маленький лист. – Взгляни вокруг, Айрес. Догадываешься, чьих рук дело? Вижу, что да.
Император Северной Зари помрачнел и скрестил руки на груди. Мимо провели выдирающегося ослепшего душевника. Айрес вздохнул. Неужели Керж Удав мог так ошибиться? Что до тебя, кадж Нестор… Вольдемар оглядел разорванный рукав. Жаль, мундир совсем новый.
Трактирщик захлопнул дверь и прижался к ней спиной. Рукавом вытер пот со лба, повернулся к испуганной жене.
- Они прирезали его, как барана, клянусь Ормазом! О, Дейла…Ну, что же ты молчишь, Ханна?
- Чего пристал? – огрызнулась Ханна. – Ужо нам-то нечего бояться, мы люди простые. Не дрожи, Каим, будь мужчиной!
Трактирщик побагровел.
- Вот до чего ты довела нашу семью, Ханна! Слава Ормазу, детей третьего дня к родне отправил к брату в Веревку, а не то…
- А не то – что? – грозно насупилась Ханна, наступая на мужа.
- С ведьмами якшаться – беду нажить! – взвизгнул Каим. – Дурень я, дурень, говорили же умные люди, что вся твоя семейка каджам да али поклоняется, так нет же…
- Заткнись! – прошипела Ханна. Маленькие глазки женщины почти утонули в покрасневших от гнева щеках.
- Что будешь делать, если Следящие…это Следящие! Что делать будем, если Божьи Воины свидетелей убрать захотят, а? Я запру дверь и айда на двор, может ускачем…
- Глупец, - презрительно бросила Ханна. – А как же постояльцы?
- Какие?! Уж не купец из Рамении, которому собственный хер в рот запихнули, а?!
- Я про наемницу, баран.
- А что мне наемни…
Каим замер и впился глазами в неподвижное лицо жены. Сглотнул и глухо застонал, откинув голову назад и ударившись о дверь.
- Я так и знал…твою мать, женщина!
- Молчи!
Ханна подняла голову, прислушиваясь. Затем подобрала юбки и тяжело затрусила к черному входу. Каим жалобно крикнул ей в спину.
- Не открывай, это могут быть…
Но Ханна уже отворила тяжелую почерневшую дверь, что выходила на маленький задний дворик. Каим задрожал. Неужели Божьи Воины? Но для чего? Они могли спокойно выломать дверь, за которой прятались трактирщик с женой. Впрочем, в следующее мгновение он уже не знал, плакать или смеяться.
Худощавая молодая женщина с длинными, иссиня черными волосами настороженно осмотрела кухню, синие глаза на миг остановились на бледном Каиме. Тонкие губы еле заметно улыбнулись. Трактирщик поклонился, бормоча проклятия.