- Не знаю, отче. Может быть, потому что ты показался мне порядочным человеком?
- Спасибо за доверие, сын мой. Вот только...
- Что, святой отец?
- Нельзя вот так верить всем, кому ни попадя.
- Разве Дейла и Ормаз не учат нас любви и вере?
- Учат, - серьезно кивнул Кондрат. - Но на свете столько дурных людей, что ... - монах сокрушенно покачал головой. Зезва с интересом взглянул на него.
- А ты, отец, что делаешь в дороге? Почему странствующим монахом стал?
- Я, - насупился брат Кондрат, - к покаянию и испытанию дорогой святым отцом-настоятелем призван.
- Отчего же? - усмехнулся Зезва. - Плохо в колокол звонил, а?
- Следи за своими речами, мирянин! - рявкнул монах так, что Зезва вздрогнул.
- Прости, отче, не хотел обижать тебя...
- В колокол я хорошо звонил, и в богов верую! Но вышло у меня с отцом-настоятелем Варгилием... Хм, в общем, я...
Зезва хотел было снова пошутить, но передумал. Брат Кондрат разгладил складки рясы.
- Двух раненых джуджей приютил я, сын мой. За это и наложил на меня настоятель наказание.
Зезва широко раскрыл глаза от удивления.
- Нелюдей?
- Да, сын мой. Видно, стали карлы жертвами разбойников, что в окрестностях Орешника орудуют. Израненные, избитые, ограбленные, добрались они до нашей деревни, стали стучать к людям, помощи просить... - Кондрат не мигая, смотрел в огонь. - Помогите, пожалуйста, просили джуджи. Но никто не открыл им, сын мой, никто! Как же так? Как такое может быть, скажи мне... Раненому живому существу в помощи и приюте отказать?
- Джуджи - нелюдь, - покачал головой Зезва. - Вот и не стали им люди помогать...
- Нелюдь?! - воскликнул Кондрат. - Люди? Какие они люди? Хуже страховидлов кровожадных они все! Бросить истекающих кровью, нуждающихся в помощи на произвол судьбы! Да гореть им всем в аду! Настоящие нелюди они и есть, сын мой. А джуджи... Что ж, раз они роста маленького и бородатые, значит, нужно их ненавидеть, преследовать, слухи нелепые про них распускать?! Те же творенья божьи они, как мы с тобой.
Отец Кондрат яростно пнул ногой головешку.
- Так за это в покаянную дорогу отправили тебя, отче?
- Да, сын мой. Раненым джуджам без ведома настоятеля приют дал. Молодым послушникам велел раны их обработать. На ночь в келье своей ночевать оставил, накормил бедолаг. А поутру, когда уходили они, сказали мне удивительные слова. Ты, говорят, первый человек, что с открытым сердцем и душой к нам, нелюдям по-вашему, отнесся. Мы будем молиться за тебя, добрый человек. А дома расскажем всем, что и среди людей есть люди. Вот так и сказал! Среди людей тоже есть люди... Эх!
- Джуджи себя считают настоящими людьми, - тихо сказал Зезва, - а нас - уродами, жестокими и бессердечными великанами.
- А что, разве не так?
Снова наступила тишина, прерываемая лишь шипением костра и ночными шорохами. Опять беспокойно вздохнул во сне Евген. Сандр спал тихо, только один раз перевернулся на другой бок. Тихо заржал Толстик. Удавоподобные мерины проигнорировали этот призыв к общению. Тогда рыжий жеребец презрительно взмахнул хвостом и вернулся к поеданию травы.
- А меч, отче, светится потому, - произнес Зезва, - что поблизости чуд. Страховидл.
- Что?! - привстал брат Кондрат. - Уж не думаешь ли ты...
- Не думаю. Сядь, святой отец. Ты не страховидл. Меч на тебя не реагирует. Но посмотри сюда.
С этими словами Зезва осторожно поднялся и поднес слабо мерцающее лезвие к спящим мальчикам. Синий свет усилился. Отец Кондрат зашептал молитву Дейле.
- Мальчики, - произнес Зезва, усаживаясь и пряча меч.
- Дети малые?! Да в своем ли ты уме, сын мой?
- В своем, святой отец. Впрочем, есть одно обстоятельство.
- Какое же?
- Меч светится слабо.
- Это о чем-то говорит тебе, Зезва Ныряльщик?
Зезва не ответил. Брат Кондрат прикусил губу и некоторое время молча смотрел, как огонь пожирает свою деревянную пищу. Оранжевые лепестки пламени настойчиво обгладывали особенно толстую ветку, подложенную Зезвой недавно. Жердь не поддавалась, но огонь не унывал, весело и деловито трещал, захватив ветку в свои объятия, из которых не было выхода.
- Сандр сказал, что они бежали, потому что кто-то хотел убить Евгена, - задумчиво проговорил отец Кондрат, поднимая голову. - Мол, чудище какое-то несколько раз приходило ночью, чтобы расправиться с его сводным братом.
- Сводный брат, - кивнул Зезва, поглаживая рукоять меча. - Отец Сандра давно умер, а его мать долгое время жила вдовой, воспитывая единственного сына.
- А затем появился будущий отец Евгена. Вот только, показалось мне, сын мой, утаивает что-то от нас Сандр, не всю правду поведал отрок, клянусь разящей десницей Дейлы!