- В Убике есть ведьма? - насторожился Зезва.
- Есть ведьма, есть, как не быть ведьме-то, господин? - хозяин подкинул дров в камин, поворошил кочергой, шмыгнул носом. - Только не знали мы тогда, что не простая она ведунья, что сухой киндзой на базаре торгует... За окраиной живет, через лес переть нужно! Звать Миранда! Старая, лет сто ей, не меньше! Говорят люди, что поселилась она в Убике еще со времен короля Роина. А красивая была, страсть! Правда, немало лет с тех пор прошло…
- И отправился к ней Аштарт, - поторопил хозяина Ваадж, - что дальше-то?
"Курвин корень, - подумал Зезва, потягивая вино, - наш друг-чародей давно все знает. Ведунья, значит. Вот ведьм как раз стоит опасаться..."
- Ага, к Миранде-то и направился молодой Аштарт-то! Спрашивает у ведьмы, как бы мне али златовласую пленить, так, чтоб на дно-то не утащила! Ну, Миранда и усмехается: смотри, говорит, пожалеешь потом, Аштарт! Нет и все тут, упрямится юнец, что твой баран, прости Ормаз... Уговорил он старую, монет ей подкинул, согласилась она помочь. Вот тебе, говорит, ножницы серебряные, подкрадись к деве али сзади и отрежь прядь волос золотых! Как же я подкрадусь неслышно, спрашивает Аштарт. Не боись, отвечает ведьма-то, научу тебя присказке, не услышит тебя дева али! Сделаешь все, как я говорю, и рабой твоей станет али на веки вечные! Пойдет за тобой, куда захочешь, станет женой тебе и облика девичьего менять не будет. Обрадовался Аштарт, схватил ножницы, и бегом к дверям. А Миранда снова усмехается. Смотри, говорит, чтобы али не нашли прядь волос золотых. Спрячь так, чтобы не нашел никто и никогда. Если вернут али волосы златовласки, горе тебе, горе родным твоим и всему Убику! Горе! Задумался Аштарт. Не передумал ли, спросила ведьма. Нет, не передумал, отвечал юнец. Что ж, иди тогда, сказала Миранда. И помни, что я тебе сказала. Береги прядь-то!
Хозяин умолк и подбросил еще пару полен в камин.
- Интересная история, - сказал Ваадж. - Не правда ли, Зезва?
- Очень интересная, - фыркнул гонец. - Только мне что до этого?
- Ты думаешь? - загадочно улыбнулся чародей, и стало Зезве нехорошо и тревожно от этой улыбки.
- Что же дальше? – хмуро спросил у корчмаря Зезва.
- Привел Аштарт златовласку в дом отчий, - продолжил хозяин тихим голосом, - стала дева али жить с мужем своим. Прошло некоторое время, и перестала дева грустить-та! Видать, прошла тоска ее по свободе. Вишь ты, как оно повернулось, а? И вскоре не отличалась уже она ничем от обычной дочери человеческой. Красивая, веселая, смеется так заразительно. Добрая, ребятишек любила сильно... Не нарадовался Аштарт на молодую жену. Да и отец его, гамгеон, полюбил невестку всем сердцем. Прошло девять месяцев, и родила златовласка близнецов - мальчика и девочку, таких же золотоволосых, как и она сама. Девочку назвали Нази, а мальчика - Светиком...
- Дева али стала человеком? - покачал головой Зезва. - Как же так? Речной злой дух?
- Пока спрятана прядь ее волос, - пояснил тихо Ваадж, - али будет тем, кем наречил похитивший её.
- А потом горе случилось, господа милостивые, - дрогнувшим голосом произнес трактирщик, вороша угли кочергой. - Горе...
- Горе? Что за горе такое?
- Не сказал Аштарт отцу всего, что должон был.
- О чем, трактирщик? Ну, давай же, говори, не томи душу!
- Ведьме Миранде отдал Аштарт золотую прядь на хранение, милостивые господа. Надежнее места не будет, решил он, да и ведьма согласилась, курва старая.
- И что же? Потеряла ведьма прядь или...
Зезва вздрогнул и уставился на печальное лицо детины-трактирщика.
- Да, милостивый господин, - кивнул хозяин, - я смотрю, догадался ты ужо, что да к чему тута у нас-та... Говорят люди, что Миранда-то согласилась прядь на хранение принять, да плату затребовала за ножницы заговоренные. Болтают на селе у нас, будто сказала ведьма: «Как родит тебе детей златовласка, отдашь их мне, Аштарт!» И настолько затуманен-то был юнец наш страстию, что согласился. Захохотала Миранда, отдала Аштарту ножницы серебряные, и пошел сын гамгеона на речку Иорку... Когда родились детки, стал Аштарт со страхом ждать, что ведьма про должок вспомнит. Не рассказывал никому про клятву свою, ни отцу с матерью, ни златовласке Злате. Да и ведьма исчезла с Убика, не видели больше ее ни в лесу, ни на базаре…