- Да, Ныряльщик...
Они работали долго, ожесточенно рыли землю, которая, к счастью, оказалась рыхлой и легко поддавалась. Отец Кондрат скинул рясу, оставшись в синих шароварах и вышитой крестьянской рубашке. Зезва разделся по пояс и копал, хмурясь и что-то бормоча под нос.
- Не иначе, на бедняг разбойники напали, - сказал брат Кондрат, оглядываясь на телегу. Сандр и Евген недавно уснули, разморенные солнцем и дорогой. - Как думаешь, сын мой?
- Разбойники просто грабят, - возразил Зезва. - Зачем им было вешать джуджей, да еще и ребенка вместе со взрослыми.
- Так кто же это мог быть?
- Не знаю, отче...
- Может, они сопротивлялись.
- Возможно. Но все равно, бандиты не стали бы убивать их почем зря. Зачем? Судя по одежде, это мзумские синие джуджи. А Ламира издала указ, дающий им те же права, что и людям.
Отец Кондрат покачал головой.
- Многие до сих пор ненавидят карлов, Зезва. Правда, побаиваются. Если джуджи вытаскивают оружие, то горе обидевшему их! Но ведь это не горные джуджи из Принципата Джув! Городские купцы, синие джуджи! Убийцы сильно рискуют.
- Рискуют? - усмехнулся Зезва. - Как и твои соседи, что не хотели избитым карлам стакан воды подать, а, отче?
Отец Кондрат насупился и ничего не ответил.
Зезва и отец Кондрат уложили троих джуджей в братскую могилу. Брат Кондрат, бормоча молитву, положил на грудь каждого карла по полевому цветку. Они закидали последнее пристанище джуджей землей, а сверху водрузили большой камень, найденный неподалеку. Отец Кондрат позвал проснувшихся детей. Сандр и Евген осторожно подошли к могиле, вопросительно поглядывая на взрослых. Зезва мягко попросил мальчиков нарвать еще цветов. Когда просьба была выполнена, и могильный камень украсился большой охапкой цветов, брат Кондрат стал на колени и принялся нараспев читать молитву.
О, Дейла, что очами смотрит,
На мир, полный злобы и мрака,
Дай нам надежду и ветер,
Ветер, чтоб боль унести!
Светлоокая Матерь-Богиня,
Что в лесу древнем живет,
Дай же нам силы и веры,
Боль наших душ заглушить.
Идут к тебе души невинных,
Тех, кого Смерть к себе призвала,
Дай же им покоя, о, Матерь-Богиня!
Души невинные ты прими...
Зезва резко обернулся на шорох. Он услышал свист. Прямо перед ним, выйдя из-за дерева, стоял высокий человек с самострелом в руках. Зезве почудилось, что время замедлило свой ход. А как иначе объяснить то, что он отчетливо видел болт, словно зависший в воздухе, медленно, но неуловимо летящий прямо ему в грудь? Из-за телеги выглянул Евген. Зезва вздохнул. Время снова понеслось со своей обычной скоростью. Зезва готов был поклясться, что арбалетный болт просто упал к его ногам, словно наткнувшись в воздухе на какое-то невидимое препятствие.
- Дети, прячьтесь! - брат Кондрат выхватил дубину и бросился к Зезве.
Арбалетчик выругался и вытащил новый болт. Зезва видел его кривящиеся в ухмылке губы. Раздались голоса, и со всех сторон их обступили вооруженные люди, не меньше двадцати, в латах и шлемах. Зезва заметил изображения снежного барса на плащах.
- Овсянники, - пробормотал он сквозь зубы. - Разбойничий отряд, перешли границу...
Зезва выхватил меч и выставил его вперед. Против арбалетов не поможет, подумалось ему. Странно, но он чувствовал лишь злость. Рядом засопел отец Кондрат. Монах яростно завертел дубиной над головой.
Овсянники вскинули арбалеты. Зезва поднял меч и с громким криком бросился вперед. Помирать, так с серенадой! За ним затопал брат Кондрат, рассекая воздух своей дубиной.
Зезва увидел ухмыляющееся небритое лицо ближайшего стрелка. Раздались щелчки. Зезва инстинктивно закрыл глаза.
- Ах, зараза, твою мать!
Арбалетные болты валялись вокруг Зезвы и отца Кондрата. Зезва не стал ждать и обрушился на раскрывшего рот небритого арбалетчика. Тот даже не успел придти в себя, так и рухнул с открытым ртом и раскроенным черепом.
Поняв, что враг непостижимым образом спасается от болтов, бандиты повыхватывали мечи и с громким гиканьем бросились на Зезву и монаха.
- Да поможет нам святая Дейла и милостивый Ормаз! Кара грешникам!!
С этим боевым кличем брат Кондрат проделал существенную брешь в рядам нападавших. Новый взмах дубиной, и еще два разбойника валяются на земле, не подавая признаков жизни. Зезва свалил одного противника, но был вынужден отступать под натиском сразу трех мечников. Прижавшись спиной к дереву, он яростно отбивался. Выпад, и один из бандитов упал на колено, пытаясь остановить кровь, лившуюся из бедра.
- Становится веселее! - воскликнул Зезва, бросаясь в атаку.
Но овсянников было много, слишком много. Обливаясь потом и громко матерясь, Зезва отбивался от ударов. Он видел яростные оскалы бандитов. Живьем хотят взять, что ли?
Снова засвистели стрелы. Атаковавшие Зезву мечники с хрипом повалились в траву, ставшие похожими на ежей от стрел, торчащих из них. Ничего не понимая, Зезва облокотился о меч, тяжело дыша. Из-за дерева выскочил отец Кондрат. Он гнал перед собой отчаянно верещащего разбойника.
- Джуввввв!!!
Зезва повернул голову. Так и есть.
- Джуввв!!!
С громкими криками овсянники разворачивались в сторону новой угрозы. Брат Кондрат так и не догнал убегавшего от него мечника, который скрылся в спасительной листве. Монах досадливо сплюнул, кивнул Зезве, и побежал к телеге, под которой, прижавшись друг к дружке, переживали нападение Сандр и Евген.
Со всех сторон на растерявшихся бандитов наступали коренастые, бородатые джуджи. Карлы были вооружены огромными топорами и круглыми щитами с эмблемой Принципата Джув - распростершим крылья ястребом, парящим над вулканом. За джуджами шли люди со знаком Солнца на груди - лучники Солнечного Королевства Мзум. Со стороны дороги доносилось ржание и звон металла. Судя по звуку, там гарцевало не меньше тридцати тяжеловооруженных всадников.
Схватка оказалось недолгой и заведомо безнадежной для овсянников: за считанные минуты половина бандитов оказалась перебита, пять человек взято в плен, остальным удалось бежать.
- Смотри-ка, наш друг монах! Надо же, клянусь папиной бородой!
Два джуджи обнимали радостно улыбающегося отца Кондрата. Карлы стали на цыпочки, но все равно доставали лишь до живота высоченного даже для человека монаха. Зезва вложил меч Вааджа в ножны и подошел, охая и держась за бок.
- Где мальчики? - спросил Зезва, морщась. Неужели ребро сломано?
- Под телегой, - ответил отец Кондрат, похлопывая джуджей по плечам, - я велел им сидеть там и не высовываться. Знакомьтесь, это Зезва.
Джуджи уставились на Ныряльщика. Зезве стало немного не по себе от пристального взгляда карих глаз. Оба джуджи опирались на топоры, широко расставив ноги в сапогах с высокими голенищами. У одного не было глаза, он носил черную повязку - ни дать ни взять сам вылитый бандит с большой дороги. Под здоровым глазом чернел шрам. Второй карл помоложе, его борода еще не покрылась сединой.
- Пантелеймон Одноглаз, - представился старший джуджа. - Командор Купеческой Гильдии синих джудж Мзума. - Это мой племянник Густав Планокур.
- Привет, человече! - улыбнулся Густав. - На прозвище мое внимания не обращай, я дурь не курю. Это в детстве меня так прозвали, за то, что подобрал и притащил домой самокрутку, что проезжий ткаесхелх обронил.
- Зело мы брату Кондрату благодарны, что помог нам в трудный час, - проворчал Пантелеймон, не сводя с Зезвы колючих карих глаз. - Синим джуджам несладко живется, особливо в последнее время...
Вокруг сновали вооруженные карлы, собирали оружие, стаскивали трупы. Зезва пощупал ноющий бок.
- Рейд овсянников, - сказал он. - Не они ли на вас тогда напали? Мы тут... - Зезва кашлянул, - похоронили...
- Знаем, - серьезно кивнул Густав Планокур. - Овсана напала на купца-джуджу и его сыновей. Но зачем убивать?
- Чтобы свидетелей не осталось, племяш, - пояснил Одноглаз, немного расслабившись. - Чтоб не разнеслась весть о разбойничьей банде, перешедшей границу.