- Чем могу, милостивые господа? - поинтересовался он. - Негоже вот так пялиться на мирных посетителей. Или у вас ко мне дело? Так говорите, не стесняйтесь.
Один из молодчиков, высокий и широкоплечий парень в эрском плаще и грязных сапогах, раскрыл было рот, но его рябой товарищ, тоже в эрской одежде, оценивающе осмотрев рукоятку меча Зезвы, выглядывающую из-за края стола, что-то шепнул ему на ухо, и оба эра отошли вглубь зала. Зезва покачал головой, задумчиво потеребил кончик косички, в которую были заплетены его черные волосы, и вернулся к пиву.
- Пьянствуешь, сын мой?
Зезва поднял голову. Перед ним возвышался высоченный и толстый монах в рясе храма Дейлы. Маленькая шапочка инока прикрывала выбритую макушку служителя культа, а за широким поясом темнела внушительного вида дубинка.
- Садись, брат Кондрат, - улыбнулся Зезва. - Ну, что, как дела?
- Дела у мирян, сын мой! - громогласно объявил отец Кондрат, оглядываясь. - А у благочестивых служителей Дейлы и Ормаза - деяния... О, Святой Ормаз, Защитница Дейла, куда ты меня привел, Ныряльщик? Неужели, во Мзуме нет приличных заведений?!
- Это - приличное.
- Вот ЭТО? Ох, боюсь даже представить, как выглядят непристойные... А это что?!
- Не видишь разве, девки.
- Девки? - отец Кондрат проводил взглядом одну из гулящих девок, оказавшуюся поблизости. Проститутка завлекающее улыбнулась монаху. Брат Кондрат аж подпрыгнул от возмущения.
- Вертеп, дом греха, - загудел он неодобрительно, качая головой. - Дочь моя, опомнись, пока не поздно!
Проститутка пожала плечами и отправилась дарить улыбки другим гостям. Зезва засмеялся. В это время подоспел корчмарь, заметив, что к Зезве пришел обещанный друг. Брат Кондрат заказал себе пива и жареной свинины. Все еще посмеивающийся Зезва решил отведать жареной курицы и салат. Корчмарь убежал на кухню хлопотать о новом заказе.
- Я смотрю, ты важная птица, сын мой, - пробурчал отец Кондрат, - раз уж сам корчмарь у тебя заказы принимает.
- Сам удивляюсь, отче. - Зезва допил свое пиво и с сожалением осмотрел остатки пены в кружке. - Так как твои дел...деяния? Как идет странствие?
- Не юродствуй, - отрезал брат Кондрат. - А деяния мои... Ходил в Мзумский храм Ормаза, ставил свечку, потом молился в часовне Дейлы, что за рынком возле моста. С божьей помощью, останусь, пожалуй, в стольном граде еще пару деньков, а потом снова в путь покаянный!
- Успехов, - улыбнулся Зезва. - Вот только...
- Что, сын мой?
Прибежал корчмарь с тарелками, поставил на стол, молча поклонился, с уважением взглянув на рясу отца Кондрата. Зезва попросил еще пива. Хозяин склонился еще ниже и помчался исполнять заказ.
- А у тебя что нового, сын мой?
- У меня? - помрачнел Зезва.
Королевы Ламиры не оказалось в столице, и Зезва, отказавшись передавать письмо тевада Мурмана дворецкому, решил задержаться во Мзуме до тех пор, пока Ламира не вернется. И вот уже три дня он околачивался по городу, сидел по кабакам и тратил деньги. Приезд королевы ожидался завтра. Чародея Вааджа тоже не было в городе. Как ему объяснил разодетый в бархат дворецкий: "их чародейство в поездку соизволили с государыней отправиться".
- Отдам письмо Мурмана, и домой! - завершил рассказ Зезва.
- Скверно, сынок, - посочувствовал брат Кондрат, залпом выпивая полкружки мзумского. - О, Дейла, что это за бурда?
- Мзумское светлое, - проворчал Зезва. - Между прочим, очень даже неплохое.
- Да уж, неплохое. Клянусь милостью Дейлы! Вот приедешь к нам в Орешник, таким пивом попотчую!
- Обязательно приеду, отче. Когда с бродяжничеством своим покончишь.
- Я не бродяга! - возмутился отец Кондрат, уминая свинину. - А странствие покаянное - обязан я его совершить! Что ты кривишься, мирянин?
- Соринка в глаз попала.
- Соринка, как же... Грубиян ты и богохульник, сын мой.
- Ага, - согласился Зезва, высматривая в зале хозяина с его пивом. Корчмарь что-то задерживался. В эту минуту до их слуха донеслись смех и возня за их спинами. Зезва повернулся, положив ладонь на рукоятку меча. Брат Кондрат нахмурился и потянулся к дубинке.
Возле стены, прислонившись к ней, сидел высокий и очень тощий юноша в бедной, но опрятной одежде. Юноша спал. Вид у него был самый что ни на есть измученный. Перед ним стояла миска с кашей. Самое дешевое, что можно тут купить, отметил про себя Зезва. Перед спящим парнем толпилось и хихикало несколько подвыпивших посетителей, в двух из которых Зезва сразу узнал не в меру любопытных простолюдинов, что таращились на него совсем недавно. Один из них, детина в эрском плаще, прикрывая ладонью рот и давясь смехом, подкрался к мирно посапывающему юноше, и ловко отцепил от его пояса старинные ножны с мечом. Юноша вздрогнул, открыл глаза и вскочил. Раздался хохот.
- Папа? - пробормотал юноша, щурясь. Затем схватился на пояс. - Отдай, - недобрым голосом проговорил молодой человек. - Это мой меч!
- Да ну? - осклабился детина в эрском плаще под новый взрыв хохота своих товарищей. - Ну-ка, посмотрим, что тут у нас?
- Не смей! - побледнел юноша.
- Тише, тише, петушок! - амбал вытащил меч - Эге, да здесь написано чтой-то!
- Ха, дай мне, - вмешался один из его дружков, толстый подмастерье в жирной от грязи одежде. - Ты же читать не умеешь, дурень! Так, что здесь... Ха-ха-ха, у-о-ха-ха!
- Да что там написано? - не выдержали остальные, тоже явно не страдавшие избытком образования.
- "Победитель сильнейших"! - провозгласил толстяк, икая от смеха. - Перед нами, господа, победитель силь...ик...сильнейших!
Юноша стоял бледный как смерть, кусая губы от унижения. Мучители окружили его, смеясь и показывая на него пальцем.
- Отдайте меч, иначе...
- Петушок решил грубить? - эр в плаще сдвинул брови, шагнул вперед, нависнув над соперником. Но хозяин меча не испугался.
- Я прошу вас, милостивые господа, прекратить смеяться надо мной и вернуть меч. Я рад, что вы повеселились, но всему есть пределы. Отдавайте!
Эр приблизил свое лицо к юноше и прошипел:
- А ну, петушок, выйдем - ка с нами на уличку. Поговорим лучше там. А то шумно тута. Тама и вернем тебе меч, да и извинимся как след.
- Пойдемте, - поколебавшись мгновенье, согласился хозяин меча. - Здесь и вправду очень шумно.
Корчмарь, застывший в испуганной позе с кружками пива в руках, облегченно вздохнул, когда шумная пьяная компания вышла вон, а с ними и молодой доходяга, что долго считал медяки, расплачиваясь за кашу. Ушли, ну и слава Ормазу. Вчера только драка была, ужас просто! Нет, пора, давно пора продавать корчму и переезжать в село, к сестрам. Да и зовут его давно. Что он тут потерял? Убыток один да потрясенья.
Толстый подмастерье остался в зале. Громко икая и посмеиваясь, он смотрел вслед своим товарищам.
- Поб..поб...победитель сильнейших! - толстяк залился идиотским смехом и помахал рукой корчмарю: пива!
Хозяин вздохнул и повернулся к столику, за которым сидели важный и тихий господин с косичкой со своим спутником-монахом. Стол был пуст. Корчмарь встрепенулся, но тут же успокоился, завидев блеск золота. Взяв монету, он с удовольствием попробовал ее на зуб. Нет, порядочных гостей сразу видно.
Раздался страшный треск, и вслед за разлетевшейся в щепы дверью, в корчму влетело тело эра в плаще и грязных сапогах. Бандит перекувыркнулся в воздухе и со всего размаха врезался в столик, за которым совсем недавно спал молодой посетитель. Корчмарь не успел даже испугаться, а гости опешить, как влетело еще одно тело, в котором все узнали товарища эра - рябого. Все уставились в дверной проем. Тусклый ночной фонарь едва освещал кусочек улицы, который был виден из корчмы. Вскоре до слуха посетителей и обслуживающего персонала донеслись сочные звуки ударов, истошные вопли и возня. Еще один дебошир, будучи в полной отключке, совершил полет по маршруту улица-корчма, чтобы с оглушительным грохотом приземлиться на запасные стулья, сложенные возле камина. В наступившей гробовой тишине громко икнул жирный подмастерье. Корчмарь облизнул пересохшие губы, со страхом вглядываясь в неясные пляшущие тени, маячившие за порогом.