После завершения работ они, пыхтя и матерясь, внесли внутрь шалаша кровать с неподвижным Рушаном. Серое небо разродилось-таки стылой моросью.
Инди спеленал воина покрепче, так как больной начал дергаться и рычать сквозь зубы, в уголке рта виднелась белая пена. Колдун подумал, что это заболевание напоминает бешенство.
Некоторое время он наблюдал, как мечется в путах сильное тело, как напрягаются в запредельном усилии мышцы и блестит пот на висках, потом, вздохнув, приступил-таки к лечению. Юноша до последнего оттягивал этот момент, так как совсем не был уверен, что сможет сделать что-нибудь путное. И впрямь — пока он пытался помочь организму перебороть инфекцию, несколько раз допускал ошибки: то сосуды полопаются и начнется кровотечение, то сердце остановится. Он чуть сам не окочурился, до того было страшно.
Когда изо рта Рушана полилась кровь, а сам он начал стремительно бледнеть, вообще захотелось заплакать и убежать, чтобы не видеть, как жизнь вместе с кровью утекает из тела. К сожалению, здесь не было ни старшего брата, ни наставников, которые смогли бы все исправить, в то время как колдун-неудачник вволю порыдал бы над собственной бестолковостью. Пришлось брать себя в руки и искать верное заклинание.
Когда Рушан перестал корчиться от спазмов и, задышав ровнее, сначала устало обмяк на кровати, а потом заснул, Инди потер глаза и понял, что день давно перетек даже уже не в вечер — в ночь. Алоис, заметив, что Инди вышел из транса и больше не бормочет себе под нос, не размахивает руками и не взвизгивает от ужаса, тут же вскинулся, впихнул в вялые руки чашку, прихваченную из дома Рушана, и поставил на землю тарелку с белковой массой. На краешке, у синего ободка, лежало несколько ярко-красных ягод — Инди умилился этой крошечной детали, ведь это значит, что Алоис нашел время и собрал в лесу поздние, уже немного сморщенные шарики, чтобы скрасить колдуну поздний ужин.
- Позвольте, я разомну вам плечи, - мягко произнес Алоис и его кисти легонько коснулись Инди.
Наблюдая за тем, как Алоис готовит постель, Инди подумал, что все в мужчине прямо-таки дышит желанием угодить. Но не приторным и притворным холуйским заискиванием, а спокойной потребностью служить, быть нужным, хорошо выполнять свою работу и через это получить смысл и цель бытия. В книгах и фильмах у главных героев часто бывали преданные помощники. Иногда их образ был комичным, бывало, что и трагичным — они жертвовали собой во имя спасения патрона.
Юного мага всегда занимал вопрос — что заставляло этих людей столь беззаветно отдавать всего себя выполнению воли другого человека. Почему? Чем он, этот «господин», лучше? А теперь с удивлением вынужден был констатировать — похоже, что он и сам обзавелся подобным помощником. Верным и неутомимым. Всегда готовым сделать твою жизнь чуточку более сносной. Алоис ступал по настилу легким, неслышным шагом, сосредоточенно складывал вещи так, чтобы их не коснулась вода, если дождь усилится, и поглядывал краем глаза на Инди, на случай, если тому что-то понадобится.
Повинуясь секундному порыву, Инди схватил пробирающегося мимо Алоиса за кисть руки, тот замер, непонимающе выгнул брови, но уже через мгновение лицо его озарилось пониманием:
- Вы устали, - констатировал он, - помочь вам… снять напряжение?
Пока юноша раздумывал над ответом — были у молодого человека некоторые сомнения в этичности подобного поведения — Алоис уже опустился рядом с ним и запустил руки под одежду, осторожно поглаживая.
- Ты и моему… предку тоже с этим помогал? С напряжением? - почему-то этот вопрос сильно волновал Инди и он не преминул его задать.
- Нет, я никогда не привлекал его внимания в этом смысле, - чуть улыбнулся Алоис, продолжая поглаживать и прижиматься к Инди коленями.
- Жалко, что у нас нет большой кровати, здесь негде развернуться, - пробормотал юноша.
Рука сама собой легла на щеку, пальцы прошлись по коже, Алоис чуть отодвинулся:
- Не нашел бритвенного прибора, вы исколетесь, - пробормотал он смущенно.
- Я тоже не нашел. Думаю, что смогу пережить атаку твоей щетины.
Некоторое время они возились, пытаясь устроиться в крошечном пространстве, Инди уже не раз пришло в голову, что кое-кто со своей кроватью занял слишком много места. Круглые бока бревен, которые Алоис использовал для настила, давили, боль не давала сосредоточиться на ласках, задувающий в шалаш ветер не позволял хоть сколько-нибудь обнажиться, а всхрапывающий Рушан заставлял поминутно вздрагивать. В таких условиях единственное, что им светило — это взаимная дрочка. Хорошо хоть, что оба успели принять душ до того, как шагнули в новый мир — Инди не выносил запаха чужого несвежего тела.
Движения Алоиса были осторожны и деликатны, руки — теплы и мягки, а серые глаза смотрели на Инди так серьезно, что юноше чудилось, будто мужчина не занимается с ним любовью, а выполняет какое-то ответственное и важное поручение, требующее повышенной внимательности и сосредоточенности. Впрочем, через какое-то время это выражение исчезло, сменившись растерянной расслабленностью: щеки окрасились румянцем, ресницы затенили глаза, рот приоткрылся, короткие завитки волос прилипли ко лбу.
Инди довольно улыбнулся — всего капелька силы, а эффект шикарный! Этому заклинанию его научил Ленар — оно мягко подталкивало возбуждение.
Парень поймал себя на том, что впервые за много дней вспомнил о своем бывшем возлюбленном, и вскользь удивился — еще недавно все мысли были только о коварном обманщике. А теперь - ни тоски, ни гнева. Кажется, насыщенные событиями дни, а также встреча с Алоисом и Рушаном помогли сердцу залечить раны, нанесенные первой влюбленностью.
***
Утро принесло тянущую боль во всем теле — Инди не привык спать, скрючившись на твердой поверхности. Алоис прижимался, согревая своим теплом, но только с одной стороны, а другая — подмерзла. Юноша с кряхтением поднялся и обнаружил, что его спутник уже встал, разжег костер и подогрел воду для чая. Охая и припадая на правую ногу, которую умудрился отлежать, Инди проследовал за ближайшие кусты. И только взяв свою чашку и немного отогревшись, склонился над Рушаном.
- Ты не врал, когда говорил что будет больно, - спокойно произнес воин, Инди поморщился — вчера он просто не позволял себе задумываться об ощущениях, испытываемых его невольным пациентом, но о том, что боль была ужасающей, он догадывался.
- Зато живой, - пробурчал юноша немного виновато. - Слушай, если б мог — обезболил бы, твои дерганья изрядно отвлекали. Так… сейчас я посмотрю… ну что ж — все в норме. Никаких следов вируса, все, я тебя освобождаю… Алоис! Иди сюда! Помассируй, пожалуйста, Рушану руки и голени, а то их может свести судорогой.