- Привет! Ты кто?
Алоис тоже его не узнал. И друг с другом они знакомились заново. Алоис рассматривал Рушана, удивленно открыв рот и умудрялся при этом еще и ковыряться в носу.
- А че это у тя с зенками? - спросил он минуты через три.
- Ничего.
- Ты че? Они ж белые!
- Ну, просто такие…
- Нэээ! Разве ж то бывает! Ты, наверное, колдун!
- Я вспомнил! Я вспомнил! - радостно запрыгал Инди. - Я во чего умею! Вчера Ами показал!
Прежде чем Рушан успел попросить юношу ничего не делать, Инди напыжился, покраснел, и у него с рук сорвалось яркое, даже при свете дня, свечение.
- Ой! Как-то оно не так получилось! - расстроенно произнес Инди, скуксившись и начиная шмыгать носом
Он попробовал еще пару раз. Вспышки уже порядком надоели Рушану, у него от них заслезились глаза и даже голова немного заболела, он уже хотел вежливо попросить колдуна не маяться дурью, как тот топнул ногой и крикнул:
- Ааааа! Я забыыыыл! Ами будет дразнитьсяяяя!
Неожиданно крупные слезы покатились из его глаз, заставив Рушана попятиться.
- Чего ты? - растерянно произнес воин, с недоумением взирая на заливающегося слезами Инди и задумчиво ковыряющегося в носу Алоиса.
- Я вчера учил-учил и ничего не запомнилось! Гадство!
- Перестань плакать, ты же не маленький! Инди, ну хватит уже, нам идти надо!
- Никуда не пойду! Где Ами? И вообще — мне не разрешают разговаривать с посторонними.
- Я не посторонний, мы давно знакомы…
- Врушка-срушка! - выкрикнул Инди и, наклонившись, быстро снял сапог и запустил его в Рушана.
- Во дает! - с восторгом прокомментировал Алоис, а воин, слабея коленями, понял, наконец, что случилось — оба мужчины вели себя, как маленькие дети.
Рушан не слишком разбирался в карапузах, но, судя по истерикам на ровном месте и легкой невменяемости, возраст соответствовал годам четырем-пяти. Пипец. Что делать с крохотными тиранами, мужчина не знал. Он изо всех сил надеялся, что этот эффект — временный и скоро пройдет. Думать о том, что же ему делать в том случае, если яд капитально повредил мозги, превратив обоих его спутников в малоуправляемых идиотов, совершенно не хотелось.
Пообещав «деткам» конфет, Рушан повел их в лагерь. Вопреки всем его надеждам уставшие с дороги парни не забыли про обещание и, узнав, что сладостей нет, устроили жуткую истерику. Они дрыгали ногами, упали на землю и катались по ней, а Инди даже немного побился о пенек. В конце концов у воина закончилось терпение, и он от души шлепнул по круглой попе Инди. Тот замер, выпучив глаза, потом заголосил еще громче и, подскочив, кинулся на Рушана с кулаками. Движения были неловкими, замедленными, как у ребенка, но рост-то был не детский, так что совсем не маленькие кулаки пару раз весьма чувствительно попали по Рушану. А уж когда к Инди присоединился Алоис, воин начал всерьез раздумывать над тем, чтобы драпануть. Спасло его только то, что вскоре деточки выдохлись. Заодно и орать перестали.
Посидев немного рядышком, Инди и Алоис захотели кушать.
- Я голоден! - сообщил Инди.
- Ха! А мне-то что? - возмутился Рушан.
- Корми! - столь же бесхитростно объяснил Алоис.
- Неа. Вы дядю обидели, теперь…
- Кор-ми, кор-ми, кор-ми, КОРМИ! - парни на два голоса начали так громко орать, что у Рушана руки зачесались отвесить поганцам пару подзатыльников, однако, вспомнив, чем закончились воспитательные меры в прошлый раз, он отказался от этой заманчивой мысли.
Пришлось положить обоим питание, но, узрев белую массу сбалансированной пищи, оба отрицательно помотали головами.
- Гадость! Невкусно! - заявили они в унисон.
- Другого нет, - терпеливо проинформировал Рушан.
- Достань!
- Никак невозможно.
- Аааааа! - ненатурально заревел Инди.
- Брешешь, - прищурился Алоис.
- Да пошли вы!
Рушан утопал в заросли, где, под нестройный рев, гневно пыхтя, съел свой обед. Звуки прекратились. Воин осторожно, хоронясь за кустами, выглянул наружу. Никого. Холодея оббежал полянку — пусто. Схватившись за сердце, в последней надежде, заглянул в шалаш — слава яйцам! Тут. Забрались на кровать, скинули штаны и куртки, укрылись одеялом и дрыхнут.
Дети же спят днем! Осенило Рушана. Точно.
***
Через три дня Рушан знал не только то, что дети спят, но и во сколько их надо укладывать, чтобы они не капризничали. Пропустишь немного время — и все! Могут уже не заснуть, и до вечера будут просто невозможны.
Еще через два дня мужчина начал терять надежду на то, что парни когда-нибудь станут прежними. А что, если теперь они будут развиваться, как обычные дети? И Рушан на многие годы застрянет в лесу, став нянькой для двух детишек? Ну, если, конечно, они не умрут зимой от голода.
А что, если они НЕ будут развиваться, как обычные дети? И Рушан будет торчать в чуждом мире с двумя невменяемыми людьми до морковкина заговенья?
Об этом варианте воин решил пока не думать. Еще его сильно беспокоило следующее: колдуны ведь тоже должны учиться, сможет ли Инди переместить их в какой-нибудь другой мир, если все, что ему доступно — умение ослепить вспышкой?
- Хочу какать! - закричал кто-то из «детей» и Рушан, вздыхая, потопал в сотый раз объяснять, как подтирается попа.
На седьмой день Рушан тихо гладил волосы спящим и размышлял о том, хватит ли у него пороха их бросить. Или убить. А то еще потопают следом… убить — вернее.
Нет. Наверное, нет. Все-таки, даже будучи капризными и непостоянными, оба мужчины не перестали ему нравиться. Конечно, теперь ни о каким интиме не шло и речи: эмоционально они дети, но нежность никуда не делась.
«Я - идиот!» - грустно констатировал Рушан, ибо только полный дурак может посвятить всю свою жизнь малознакомым людям, которые даже и любовниками-то ему не были. Однако здесь, в другом мире, где его никто не знает и вообще неизвестно, есть ли люди, значение имеет только совесть и то, что она диктует вкупе с сердцем.
Жизнь с двумя дебилушками, как он их про себя называл, не была легкой. Инди был достаточно капризным и требовательным, а Алоис оказался жутким хулиганом, чего Рушан не ожидал от тихого, вкрадчивого мужчины. Вдвоем они изматывали воина, и к вечеру он просто валился на кровать. Однако, расположиться на кровати в позе «я сплю» - полдела, «мальчикам» было совершенно плевать на то, что «дядя устал», единственная вещь, способная их хоть как-то утихомирить, — это сказка на ночь. Рушан с трудом припомнил несколько историй, которые крутили перед сном ему самому, и попытался их воспроизвести. Частенько оказывалось, что первым засыпает именно рассказчик…
Прошло целых тридцать дней — Рушан отмечал их зарубками, ведя своеобразный календарь. Бывали дни почти нормальные — удавалось и отдохнуть, и побездельничать немножко, а иногда воин буквально с ног сбивался, пытаясь уследить за двумя шалопаями.
Как-то раз Алоису стукнуло в голову «погулять». Минут двадцать он ныл под ухом Рушана, потом воин пригрозил что отходит доставаку палкой, если он не прекратит и, обиженный на «дядю-какашку», Алоис решил прогуляться сам.
Итогом прогулки стало то, что дитё чуть не утопло в болотине. Рушан подоспел вовремя, вытащил испуганно пучащего глаза Алоиса и все-таки надавал ему по попе. Тот, конечно, разревелся и… полез на ручки. Рушан крякнул — не пушинка — но удержал. И даже некоторое время нес на руках, пока не стихли всхлипывания. Мужчина с удивлением понял, что страшно перепугался за жизнь глупыша.