Господин Ардени даже не сразу сообразил, что произошло, когда огромная, чудовищно грубо слепленная из обломков рука смела сразу трёх «шипастых», впечатав их в стену соседнего здания, затем настала очередь ещё одного «паука», которого, впрочем, задело не сильно, вырвав две лапы с правой стороны. Существа бросились врассыпную от поднимающейся из кучи мусора огромной фигуры, слепленной из обломков брёвен и камней фундамента. Несколько секунд ничего не происходило, голем стоял, поводя угловатыми плечами, твари тоже замерли, не решаясь напасть, только лошадь нервно перетаптывалась и тихонько ржала от страха.
- Пора? - одними губами спросил Парн.
Граф молча кивнул и бегом кинулся к пленникам, стараясь двигаться так, чтобы оказаться за спиной всадника и тварей. Парн пыхтел позади.
Когда до цели осталось шагов двадцать, Ардени услышал грохот, затем визг и гулкие удары, словно по доске ударили обёрнутым в войлок кузнечным молотом.
Голем больше не стоял, он тяжело шагал в сторону всадника, попутно загребая руками-клешнями попадавшихся по пути тварей, которые, к слову сказать, совсем не торопились разбегаться, без устали и страха атакуя великана. Всадник, прямой и спокойный, без всякого выражения наблюдал за тем, как к нему движется гигант. Голем, отбрасывая в стороны, топча и разрывая тварей, двигался к человеку, так, словно от этого зависела судьба мира. Господин Ардени уже начал думать, что всадник не бежит и не мечется потому, что смирился с судьбой, но когда расстояние между человеком и големом сократилось до десятка шагов, мужчина что-то выкрикнул и вскинул руки. Ничего эффектного не произошло, руки незнакомца не вспыхнули огнём, не метнули в сторону великана ледяную стрелу, не подняли с земли щит из пыли, только на миг в воздухе повис мелодичный звон, словно кто-то провёл рукой по струнам арфы или кифары. Голем скрипнул, зашатался, движения стали нечёткими и дёргаными, он замер, а потом начал разваливаться на куски, с каждым шагом теряя часть тела.
- Похоже, нашему кудеснику туговато пришлось, - пропыхтел Парн, едва успев остановиться, чтобы не врезаться в спину Ардени.
- Быстрее, - ответил тот и вновь кинулся к пленникам.
Они успели. Всадник не обернулся, почти все твари сгрудились вокруг развалившегося голема. Господин Ардени на бегу выметнул гриазы, ткнул замершую возле тел сутулую фигуру, едва успел отшатнуться, когда из раны рванулась струя ярко-синей жидкости, которая, попав на металл, задымилась. Запахло окалиной, рукав, на который попало несколько капель, тоже занялся было, затем погас и... Граф едва не споткнулся от изумления. И искорёженный от тварьей крови клинок, и промокшая часть рукава оказались густо заплетены жёсткими зелёными ростками, острые корешки которых теперь больно кололи руку.
- Тёмные боги!
Граф, не задумываясь, попытался стряхнуть с клинка неожиданное украшение, гриаза с тихим шелестом рассыпалась в пыль. Рядом на месте трупа уже тянулись к небу настоящие заросли жёсткой травы, которые всего за несколько секунд вымахали по пояс человеку. Из-за спины вынырнул Парн, зло рубанул стебли широким тесаком и кинулся к завёрнутым в ткань телам.
- Быстрее, господин! Этот проклятый базарный фокусник их ненадолго отвлёк! - прорычал он, кромсая сизую ткань.
Первым освободили Готри, который, после затрещины Парна, ошалело захлопал глазами, затряс рогатой башкой и закашлялся, сплёвывая жёлтую слюну. Рыжий уже начал резать второй тюк, граф кинулся к третьему и, орудуя кинжалом, принялся резать то, что поначалу он принял за ткань. Теперь ясно стало видно, что это что-то вроде тонкой, эластичной коры. «Кора» оказалась удивительно прочной, лезвие справлялось с трудом, то и дело соскальзывало, грозя порезать пальцы, но Ардени упорно кромсал свёрток, моля богов о том, чтобы не задеть скрытого в нём человека. Он даже не сразу среагировал, когда Парн, что-то истошно проорав, перехватил тесак и отпрыгнул в сторону. В не освобождённое от пут тело воткнулось несколько пылающих зеленоватым светом шипов, которые тут же рассыпались в пыль, превратившую так и не очнувшегося несчастного в горстку праха.
- Господин, бежим!
Парн чудом увернулся от очередной порции шипов, и теперь, отчаянно размахивая руками, пытался привлечь внимание графа.
- Господин граф, бегите!
Ардени даже сообразить ничего не успел, тело среагировало быстрее - земля поменялась местом с небом, когда он кувыркнулся через плечо, затем удалось увернуться от лап подскочившей почти вплотную твари, ткнул кинжалом, даже не пытаясь удержать оружие, помня предыдущий опыт, и понёсся, петляя, к углу ближайшего строения. Сзади что-то шипело и чавкало. Он уже почти видел, как ныряет в чернильную тень полуразрушенной стены, скатывается в придорожную канаву, наполненную пылью и остро пахнущей, горячей золой, и на четвереньках ползёт туда, где в темноте шевелится влажная шкура реки.