Выбрался через окно. Думаю, привратник в Обители вряд ли поймёт, зачем выпускнику выходить при оружии, да ещё и в походном снаряжении. Окно комнаты смотрит как раз на улицу Каштанов, отсюда до «Приюта убогих» два шага, а он вплотную примыкает к Стене.
Полёт со второго этажа в кусты оказался, конечно, не особо приятным, но, в принципе, без последствий. Я отряхнулся, посмотрел, нет ли рядом наблюдателей, и бегом кинулся в переулок.
Похоже, всё-таки немного опоздал, потому что переминавшийся у вросшей в землю завалюхи Глас выглядел слегка промокшим и нервным.
- Наконец-то, - пробурчал он, когда я, запыхавшись, привалился к стенке. - Где тебя тьма носила? Письмо застало тебя в постели очередной девки?
- Не ругайся, - пропыхтел я. - Думаешь, так легко незаметно выбраться из Обители?
- Думаю, клирики рыскают по городу в поисках нарушителей, - парировал он. - А я и так не на хорошем счету.
Да уж, если Гласа плохо знаешь, можно подумать, что он как минимум бандит, невесть как пробравшийся в Сломанное Копьё - невысокого роста, сухой, чернявый, с глубоко посаженными колючими глазами и острыми чертами лица, душегуб душегубом. Только несколько человек в городе знают, чем на самом деле занимается Глас Катрони. Знают, ценят и платят неплохие деньги за то, что он приносит.
- Сложный спуск? - уточнил я.
- Не очень, - отмахнулся он. - Вот выбраться сложнее, будем надеяться, выйдем к старым тропинкам.
Я промолчал, не желая уточнять, придёт время, сам всё увижу.
- Я смотрю, ты нарядился как на праздник? - усмехнулся напарник, кивнув на кольчугу. - Он хоть не сильно возмущался?
Пепел тихо, но явственно пообещал поджарить некоторым шутникам ливер, Глас в ответ расхохотался и двинулся в обход развалюхи. Я потопал следом. Строение, оказывается, не вплотную пристроено к Стене, с обратной стороны нашлось место для маленького дворика, заросшего крапивой. Рядом со зданием возвышался огромный, обхвата в три, раскидистый маккаб, за ним видна разрушенная наполовину кирпичная стенка, посреди двора провал, наверное, колодец был.
- Здесь? - я осторожно посмотрел вниз, от каменного кольца вели порядком выщербленные ступеньки-выемки.
- Ты меня разочаровываешь, - поморщился Глас. - Мыслишь, как шпик розыскной стражи, хотя в предположении есть доля истины, там внизу действительно проход, но через десяток шагов - завал.
- И?
- Учись мыслить нестандартно, - наставительно поднял палец он.
Я хмыкнул. Слабость Гласа - учить. Иногда часами приходится выслушивать лекции о подземельях, изобретениях, далёких городах Древних. Спасает только то, что рассказывает он не нудно, вопросы разрешает задавать.
- Ну, покажи, что это значит? - ехидно попросил я.
- Смотри, пока я жив.
Он скинул мешок, развязал горловину и вытащил тряпичный свёрток, содрал ткань, явив моему удивленному взору тонкий длинный стилет с усыпанной самоцветами рукоятью.
- Дорогой? - спросил я, скорее для острастки, тонкость работы даже на первый взгляд поражала.
- Ты даже не представляешь насколько, - со странной интонацией ответил Глас.
Перехватив стилет обратным хватом, он приблизился к маккабу, прошептал формулу, воткнул клинок в кору. Стилет вспыхнул голубым пламенем, задрожал, Глас уверенно начал выводить на стволе светящиеся знаки, сплетая из линий и завитков сложную двенадцатилучевую звезду, я даже поразился, не каждому даже опытному магу удаётся создать печать подобного уровня. Наконец острие дочертило последний штрих и рассыпалось пеплом, как будто и не металл, а бумага. Напарник, собранный и немного бледный, отступил, нервно кусая губы.
- Что дальше? - подал я голос.
- Погоди.
Звезда сияла всё ярче, с каждой секундой наливаясь синевой, знаки вздрагивали, то оплывали, то вновь обретали чёткость, пытаясь влиться в сущность дерева. Наконец, маккаб не выдержал - вдоль ствола прошла широкая трещина, увеличивавшаяся на удивление быстро, края трещины засияли тем же синим цветом, в глубине вспыхнули молнии, наконец, проход сделался достаточно широким, чтобы в него мог протиснуться человек.
- Вперёд, - скомандовал Глас и первым кинулся к пролому.
Когда я пробирался в залитую синим светом древесную пещеру, Пепел и Тёмное Пламя начали недовольно ворчать, оба жутко не любили какие бы то ни было печати.
- Тихо! - прикрикнул я. - Это ненадолго, не помрёте.