Но при этом ни самому приспешнику, ни его хозяевам в Тегеране доверять нельзя. Доверять им нельзя никогда! Они всегда постараются или обмануть, или схитрить, или… Да. Это тоже было возможно. Возможность существования заговора никогда не исключалась. Заговорщики были повсюду… Что ж, он уже принял меры предосторожности на завтра. Это было так просто. Если заговор существовал, он провалится, как и все предыдущие. Неужели они считают, что он настолько глуп? Что ж, они убедятся как раз в обратном. И убедятся они в этом завтра. Завтра…
В глубине лабиринта из бункеров под улицами Багдада Саддам Хуссейн продолжал одиноко выхаживать в полумраке комнаты.
Наконец-то, ко всеобщему облегчению, температура в укрытии начала падать. Холодный ночной воздух отобрал тепло у земли и у настила. Внутри укрытия стало опять вполне сносно. Хауард в конце концов решил отдохнуть и теперь спал, лежа в углублении, а Зиглер занял его место рядом с Макдоналдом. Внизу, в городе, движение в основном тоже стихло. Огни горели по-прежнему, а на задворках были видны маленькие костры среди разбросанных лагерных стоянок солдат, участвовавших в подготовительных работах на арене. Ближайшая из них находилась в шестистах ярдах от них вниз по склону.
Целый день они смотрели, как кто-то приезжал или уезжал. Наблюдалась постоянная активность. Потоки людей текли по шоссе под линией электропередач и мимо опоры, на которой был установлен второй анемометр. Мужчины внимательно следили из укрытия за происходящим – никто из тех, кто проходил мимо, так и не обратил внимания на три крошечные вращающиеся чашечки прибора высоко у них над головами. Теперь Зиглер был по этому поводу спокоен.
– Обычно люди вверх не смотрят, Дэнни. Они смотрят либо прямо перед собой, либо вниз. Они его не заметят, а если и заметят, то подумают, что так и должно быть.
Макдоналд видел в этом определенный резон. Королевские олени вели себя очень похоже – они тоже были склонны смотреть вниз с холма. Вероятность того, что они тебя заметят, была гораздо меньше, если ты находился над ними на холме.
По большей части день прошел в постоянном напряжении и настороженности. Дэнни чувствовал, что остальные испытывают то же самое, хотя это не помешало им урвать несколько часов нерегулярного сна между дежурствами. Жизнь в столь ограниченном пространстве и в столь примитивных условиях, что говорить, способствует взаимному узнаванию, размышлял он. Эти герметичные пластиковые пакеты – слава Богу, что они прихватили их с собой. В глубокой норе рядом с ногами Хауарда их скопилось уже предостаточно. Если бы не пакеты, запах был бы…
– Ш-ш-ш. – Тихое шипение Зиглера сразу же привело Дэнни в состояние повышенной готовности.
Обернувшись, он увидел, как американец пристально вглядывается в левую смотровую щель, и пододвинулся поближе, чтобы проследить за его взглядом. Зиглер протянул через него руку. Его пальцы обхватили ушную мочку Хауарда и слегка ее сжали. Хауард моментально проснулся и схватил свой АК с глушителем. Все трое стали смотреть через щель.
Патруль из дюжины иракских солдат двигался вдоль вершины гребня в их направлении. Через прибор ночного видения Макдоналд смог лишь различить фигуры ярдах в четырехстах от них. По мере их приближения становился слышен топот сапог по жесткой земле. Патруль остановился ярдах в двухстах пятидесяти от них, голоса солдат были едва различимы. Через какое-то время старший наряда снова двинулся дальше, направляясь вниз по склону и… прямо в сторону укрытия. Восемь человек – четверо остались на месте.
Они подходили все ближе и ближе. Пятьдесят ярдов, сорок. Они должны были пройти прямо над укрытием. Они его обнаружат. Макдоналд задержал дыхание и сжал свой автомат. Хауард скорчился возле входного лаза, готовый к прыжку. Двадцать ярдов, десять…
Восемь человек прошли как раз рядом с боковой смотровой щелью. Камешек, задетый сапогом, свалился внутрь укрытия и был остановлен рюкзаком Макдоналда. Наконец патруль прошел мимо. Макдоналд наблюдал, как они скрылись внизу, в направлении лагерных стоянок.
Тридцать минут они следили за четырьмя оставшимися солдатами, чьи силуэты выделялись на фоне неба вдоль линии гребня. В укрытие доносились тихие голоса мужчин. Вспыхнул огонек спички, и затлела сигарета. Трое солдат уселись на землю, а четвертый какое-то время бродил поблизости, собирая ветки кустарника и колючки. Зажглась еще одна спичка, и Макдоналд увидел, как разжигают костер. Пламя разгорелось. Свет от костра осветил лица четырех мужчин, усевшихся вокруг огня.
Прошел час – трое солдат раскрутили одеяла и легли. Четвертый оставался сидеть до тех пор, пока головешки в костре не начали темнеть. Затем он поднялся на ноги и стал ходить туда-сюда, стараясь разогнать озноб.
– Дэнни. – Шепот Хауарда был едва слышен. – Ты останешься здесь, а мы с Майком пойдем разберемся с этими ребятами.
– Но ведь они же нас не видели.
– Нет, но если они останутся здесь до утра, то могут нас увидеть, когда ты начнешь палить из своей винтовки. А уж когда настанет время уходить, они нас увидят наверняка.
– Но разве их не хватятся? Или кто-то придет их сменить?
– Мы не можем рисковать. Будь иракская армия хоть наполовину боеспособна, я ответил бы: да, их должны хватиться. Но ты только взгляни на них – это же пушечное мясо. Нет, я не сомневаюсь, что какое-то время о них никто и не вспомнит. Они ни с кем не связаны по радио – просто у них его нет как такового. Я предполагаю, что им дан приказ оставаться здесь, пока завтра все не окончится. Вероятно, они даже не знают, что сюда собирается приехать их большой босс.
Макдоналд неуверенно кивнул, и мужчины приготовились уходить. Зиглер бесшумно вытолкнул заглушку, прикрывавшую лаз, и выбрался наружу, Хауард последовал за ним. Макдоналд не упускал их из виду, когда они начали удаляться от укрытия, по-змеиному переползая вверх по склону. Но, даже пользуясь ПНВ, уже через десяток ярдов он потерял их среди растительности. Какая-то часть его мозга отметила, что с этими людьми было бы классно поохотиться в горах…
Почти полчаса Макдоналд нетерпеливо наблюдал за часовым на гребне холма. Через каждые несколько минут солдат возвращался, чтобы подбросить в костер дров и посидеть возле огня, затем он опять вставал и начинал расхаживать туда-сюда.
Казалось, какая-то тень мелькнула за спиной бодрствующего часового, и Макдоналд увидел, как тот бесшумно свалился на землю. Трое солдат, укутавшиеся в свои одеяла, даже не шевельнулись. Затем меньше чем через минуту Макдоналд подумал, что заметил какое-то легкое движение. А потом опять ничего – ни единого звука, ни одного видимого движения. Макдоналд ожидал услышать тихое покашливание АК с глушителем, но ничего подобного не было.
Его сердце громко стучало. Что же там могло случиться? Неожиданно он почувствовал себя одиноким, таким одиноким и беззащитным, каким он ощущал себя в резиновой лодке посереди Красного моря. Что, если Эд или Майк ранен или убит? Или это случилось с обоими? Как он справится в одиночку? Ему пришлось ждать долгие нелегкие минуты. Пятнадцать. Двадцать. Тридцать. Сорок! Должно быть, что-то не так. Почему у них ушло так много времени, чтобы вернуться обратно, если им не надо беспокоиться о том, что их заметит патруль? Почему они не…
– Дэнни. – Голова Макдоналда резко повернулась в ту сторону, откуда донесся голос.
Он увидел, как в десяти ярдах от укрытия из зарослей появился Зиглер и стал приближаться к нему. За ним следовал Хауард. В считанные секунды они замели следы на земле рядом с укрытием и оба нырнули внутрь.
– Что случилось? – сиплым шепотом спросил Макдоналд.
– Мы о них позаботились, – лаконично ответил Эд.
Взгляд Макдоналда скользнул по огромному охотничьему ножу на ремне у Хауарда.
– Почему вы так долго?
– Потом пришлось заняться небольшой уборкой, – спокойно объяснил Зиглер. – Мы же не могли так и оставить их лежать там вместе со всеми своими вещами, не так ли? А потом нужно было уничтожить все следы, убедиться, что там вообще ничего не осталось, ну и тому подобное.