– Вертолет на подлете! – Голос Хауарда звенел от напряжения.
Над городом скользнул большой вертолет. Сделав крутой вираж над ареной, он завис в воздухе и начал медленно опускаться на свободное пространство справа от платформы. На высоте сотни футов от земли его винты стали поднимать пыль, и картину снова заволокло пылью. Как раз перед тем, как вертолет скрылся в им же поднятом облаке пыли, Хауард успел заметить, что многочисленные пехотинцы и гражданские схватились за свои головные уборы, а их одежда трепещет в воздушном потоке, поднятом лопастями винта. Затем двигатель вертолета начал затихать, и пыль понемногу осела.
62
Хауард увидел, что дверца стоявшего чуть правее от вертолета лимузина открылась. Из нее вышел небольшенький мужчина в черных ниспадающих одеждах и тюрбане и зашагал в сторону вертолета в сопровождении адъютанта и двух человек из Амн-аль-Хасс – личной охраны президента Ирака.
– Похож на иранского аятоллу, – пробормотал Хауард. – Что это он тут делает? Я считал, что иранцы с Саддамом – смертельные враги.
Иранец подошел к вертолету и остановился вне круга, описываемого лопастями, в ожидании, когда те остановятся. До укрытия доносился шум вращавшегося по инерции винта. Наконец лопасти замерли и плавно обвисли. Дверца вертолета открылась, и из нее спустилась дородная фигура мужчины в оливково-зеленой форме и черном берете. За ним появились еще трое в форме. Начальник караула скомандовал своим людям «смирно» и отдал честь. Коротко ответив на приветствие, дородный мужчина прошел мимо и приблизился к иранцу. Между ними последовало длительное рукопожатие, которые завершились недолгим формальным объятием. Вместе с сопровождающими лицами иранец последовал за дородным мужчиной в нескольких шагах позади него.
Хауард плотно прижался глазом к подзорной трубе, наблюдая за перемещениями новоприбывшего. До сих пор он множество раз видел это лицо на фотографиях и кадрах кинохроники и сейчас, воочию глядя на его обладателя, испытывал чувство нереальности. Но на самом деле все происходило в действительности. Вот он, этот ублюдок, прямо перед ними.
– О'кей, это он, – со злостью прошептал Хауард Макдоналду. – Вон тот, впереди. Дождись, пока он не поднимется на трибуну. Зигги, у тебя все чисто?
Зиглер контролировал укрытие с тыла. Его взгляд быстро перемещался от одной смотровой щели к другой, чтобы в последний раз убедиться в отсутствии незваных гостей.
– Да, чисто, – коротко ответил он. – Действуйте.
Макдоналд уже просунул ствол винтовки дальше в щель. Потихоньку он устроился, заняв положение для стрельбы. Он оттянул затвор винтовки и дослал патрон в патронник, мягко подтолкнув большим пальцем огромную гильзу. Встав в казеннике на место, она сухо щелкнула. Макдоналд закрыл затвор. Его дыхание стало медленным и спокойным.
– Мне нужна абсолютная тишина, и чтобы ни малейших движений, – потребовал он у Хауарда с Зиглером. – Я должен сосредоточиться.
Массивная фигура иракского президента появилась на платформе и направилась к трибуне в центре. Собравшаяся внизу толпа смолкла. Президент начал не спеша подниматься по ступеням. Иранец со своим адъютантом заняли место на платформе по правую сторону от трибуны, а окружение президента – по левую. Два старших иракских адъютанта, стоя на платформе, о чем-то тихо переговаривались. Саддам Хуссейн достиг верхней ступени трибуны и встал по стойке смирно. Он поднял правую руку, отдавая честь в ответ на приветствия войск, находившихся внизу.
Неожиданно на лице приникшего к подзорной трубе Хауарда отразилось беспокойство:
– Тут что-то не пра…
Винтовочный выстрел встряхнул укрытие. Это Макдоналд уже нажал на спусковой крючок, из-за чего подзорная труба подпрыгнула и изображение перед глазами Хауарда дернулось. Макдоналд поспешно перезаряжал винтовку.
– Я сказал – тихо, черт побери! – гневно крикнул он Хауарду. – Проверь попадание!
Тяжелой пуле понадобилось почти две секунды, чтобы пересечь открытое пространство и достигнуть цели. Шумно зажужжал моторчик фотокамеры, включенный Хауардом. Оба, и Хауард и Макдоналд, каждый приник к своей оптике. Вдруг они увидели, что массивную фигуру какой-то невидимой силой резко приподняло кверху. Тело перевернуло в воздухе и отбросило назад, после чего оно замертво свалилось возле ступеней трибуны.
Люди на платформе застыли, оцепенев от шока. Один из адъютантов Хуссейна выхватил пистолет и держал его на весу, готовый открыть стрельбу. Остальные даже не пытались что-либо сделать и только дико осматривались по сторонам. В толпе раздались первые тревожные крики и вопли.
«Трах!» Большая винтовка выстрелила снова. Хауард и Зиглер были застигнуты врасплох. Им показалось, что шотландец во всю мочь проорал что-то вроде «Аллах!»
– Какого черта… – Хауард в бешенстве обернулся к Макдоналду, который по-прежнему не отрывал взгляда от оптического прицела. – Ради всего святого, прекрати! Какого хрена ты это сделал?
Макдоналд, ничего не замечая вокруг, продолжал всматриваться в прицел. Он увидел, что вторая пуля попала адъютанту с пистолетом в нижнюю часть живота. Неожиданно согнувшись пополам, мужчина повалился вниз и стал корчиться на платформе. Теперь глаза шотландца загорелись триумфом.
– Мак, ради всего святого! – взмолился Хауард. – Прекрати немедленно. Сейчас же остановись! Говорю тебе, это был не Саддам! Это был не он!
Макдоналд повернулся на голос.
– Что ты хочешь сказать? Он мертв! Я всадил ему точнехонько посреди груди с первого же выстрела! Да посмотри же сам!
Внизу под ними арена превратилась в кромешный ад. Люди в толпе с криками и воплями метались из стороны в сторону, охваченные паникой и растерянностью. Президентская охрана в не меньшей панике и растерянности открыла беспорядочный огонь по толпе. Их дезориентировал хлопок, сопровождавший переход через звуковой барьер первой пули Макдоналда, а к тому времени, когда арены достиг звук самого выстрела, вокруг уже поднялся тревожный хор голосов, и отдаленный щелчок винтовки потонул в общем шуме. Люди из окружения Саддама попрыгали с платформы, оставив тела своего лидера и его адъютанта лежать там, где они упали. Массивный мужчина в черном берете лежал неподвижно; раненый адъютант слегка шевелился. Два телохранителя сгребли иранца и прижали к земле, руки дипломата были безжалостно завернуты за спину, а лицо уткнулось в пыль. Охранники продолжали стрельбу, и разбегавшиеся в ужасе военные и гражданские оставляли за собой убитых и раненых – мужчин и женщин.
«БУМ!» Земля вздрогнула, и из ствола Т-72, стоявшего на арене справа, вылетел черно-серый дым. Стодвадцатипятимиллиметровый снаряд просвистел над перепуганной до смерти толпой и невооруженными солдатами. Стрельба озиравшихся в замешательстве охранников стала реже.
«БУМ!» Т-72 выпустил второй снаряд. Толпа и солдаты распластались в пыли на арене. Огонь со стороны охранников прекратился. До укрытия донеслось рокочущее эхо двух разрывов, а затем все стихло.
– О'кей, уматываем отсюда к ядреной матери, – спокойно произнес Зиглер. – Я не горю желанием ошиваться здесь дальше и досматривать эти чертовы торжества.
– Нет! – оборвал его Хауард, не отрываясь от трубы. – Подождем. Говорю вам, это был не Саддам! Это был двойник!
– Какой еще к черту двойник? – удивился Макдоналд.
– У него не было пистолета, – пояснил Хауард. – Этот гад всегда ходит с пистолетом. Его еще ни разу не видели без оружия. Практически это его визитная карточка. Должно быть, этот был двойником. Придется подождать.
– Вот тварь, – только и промолвил Зиглер.
Теперь все трое повернулись к щели и наблюдали за происходящим. На краю арены у стоявших позади танка Т-72 гусеничных бронемашин БМП-1 с лязгом распахнулись тяжелые стальные двери, и оттуда посыпались люди. Это была еще сотня охранников из Амн-аль-Хасс. Построившись в колонну, они бегом направились к почетной трибуне. Охранники проложили себе путь через толпу, втаптывая в землю тех, кто уже лежал, и достигли середины арены. Командир подразделения выкрикнул резкую команду. Его люди рассыпались веером, направив свое оружие на охранников из первого подразделения, стоявших вокруг платформы. Офицер пролаял еще какие-то приказы, и солдаты из первоначальной охраны медленно сложили оружие и подняли руки.