– У меня получается тысяча двести тридцать пять. Вернись на тридцать пять шагов назад, и я сделаю еще одну засечку.
В пределах нескольких минут ножки рамки были заколочены в землю точно в тысяче двухстах ярдах от огневого рубежа. Зиглер укрылся за валуном в десяти ярдах от мишени и доложил, что он готов. В руке он держал электронный секундомер. Через тридцать секунд раздался сухой щелчок от пролетевшей пули, и Зиглер тут же пустил секундомер. Через полторы секунды прозвучал отдаленный взрыв, когда звук от выстрела достиг этого места. Он остановил секундомер и взялся за переговорник.
– Мак? У меня 1,46 секунды. Это верно?
– На такой высоте – да. Пуля летит 1,75 секунды, а звук доходит за 3,21. А это означает, что звук от выстрела запаздывает чуть меньше, чем на полторы секунды. Куда я там попал?
Зиглер подошел к мишени. Сначала он не заметил никаких следов попадания, но тут он разглядел отверстие и тихонько присвистнул.
– Господи, Мак, ты попал в черное. Клянусь Богом – с первого раза! Отверстие находится на семь часов и на самой границе круга.
– Отлично. Я выстрелю еще три раза, чтобы иметь группу из четырех отверстий.
Между выстрелами Макдоналд выжидал: если раньше он пользовался электроодеялом, чтобы винтовка не переохладилась, то теперь он не хотел, чтобы ствол слишком перегревался после выстрелов. Поглядывая на термометр, он каждый раз давал металлу остыть до шестидесяти градусов по Фаренгейту.
Когда смолк звук последнего выстрела, Зиглер снова подошел к мишени. Четыре отверстия расположились с кучностью пять дюймов. Центр группы находился прямо под черным кругом, пятью дюймами ниже центра мишени и тремя дюймами левее.
– Какая-то чертовщина, Мак, – доложил он по радио, – я знаю массу парней, которые были бы просто счастливы иметь такую кучность с расстояния две сотни ярдов, не говоря уж о двенадцати! Да, парень, это что-то невероятное!
– Спасибо. Я собираюсь произвести кое-какую окончательную настройку и сделать еще три выстрела. Если повезет, этого будет достаточно. Теперь можешь заклеить все дырки. – Макдоналд отложил радио и еще раз снял защитные колпачки с оптического прицела. Он повернул барабан вертикальной настройки на два щелчка вверх, а горизонтальной – на один щелчок вправо, затем снова надел колпачки.
Зиглер закрыл три пулевых отверстия полосками липкой бумаги и ретировался за валун. Когда Макдоналд снова выстрелил четыре раза американец вернулся к рамке. При виде результата у него отдела челюсть.
– Мак, я просто не верю тому, что здесь увидел. Ты отстрелялся с кучностью три дюйма прямо в середину черного круга. На таком расстоянии это просто чертовски здорово. Полагаю, с этим мы покончили, верно?
__ Да, завязываем! И впрямь все прошло очень здорово. – В голосе Макдоналда слышался явный восторг. – Эта винтовка чертовски хороша. Да и боеприпасы мне такие еще не встречались. Думаю, можно сказать, что в этом деле мы вступаем в долю.
К тому времени, когда Зиглер присоединился к Макдоналду, тот уже упаковал рюкзак, а винтовка вновь находилась в безопасности в жестком, но с прокладками футляре, пристегнутом к Н-образной раме. С широченной улыбкой на лице американец сграбастал руку Макдоналда и стал с энтузиазмом ее трясти.
– Мак, для скотча ты чертовски приятный малый. Это просто… черт, да просто у меня нет слов!
– Ты и сам не так уж плох, Янк,[16] – рассмеялся Макдоналд. – Но ты, наверно, имел в виду «скотт», а не «скотч». «Скотч» – это виски. – Он достал маленькую жестяную фляжку из кармана твидовой куртки. – Или, может быть, под словом «скотч» ты подразумевал вот это? Выпьешь чуток?
Зиглер сделал глоток из фляжки. На бодрящем, чистом, морозном горном воздухе напиток показался ему самым лучшим из того, что он когда-либо пробовал. Он удовлетворенно крякнул и передал фляжку хозяину.
Они вскинули поклажу на плечи, и, прежде чем тронуться в путь, Макдоналд обернулся к Зиглеру:
– Майк, я не стал бы устраивать соревнование по скоростному спуску с гор, если ты того же мнения. Не хотелось бы подвергать винтовку тряске, рискуя сбить настройку прицела. Сам телескоп и крепеж очень прочные, но достаточно даже маленького смещения, чтобы вывести прибор из строя, а я не хочу рисковать. Тем более, что ты мне уже показал, какой ты накачанный парень. Мне хотелось бы как-нибудь сводить тебя в горы на оленью охоту. Тогда я смог бы увидеть, как стреляешь ты. С виду ты в этом капельку разбираешься.
Зиглер громко расхохотался.
– На самом деле, я привык считать, что могу чертовски ловко управляться с винтовкой, – но только до сегодняшнего дня. Скотч, меня бы даже в лигу твою не допустили. И я сочту за честь, если когда-нибудь пойду с тобой на оленью охоту. Ты чуть было не загнал меня насмерть по пути сюда.
Лед был сломан. По дороге вниз мужчины непринужденно болтали, довольные успешной работой днем, восхищенные величием суровых зимних ландшафтов и случайным мельканием оленей в отдалении. Они травили истории и анекдоты: оба были от природы хорошими рассказчиками. Один из зиглеровских наиболее непристойных отчетов о пребывании во Вьетнаме – байка, где фигурировали глубокая выгребная яма, несколько диких свиней, сигнальный патрон и группа старших офицеров, – заставил Макдоналда хохотать до слез. К сторожке они возвратились задолго до пяти. Мужчины прошли пешком с тяжелой поклажей тридцать миль, но ни тот, ни другой не чувствовали особой усталости. Их дружба была скреплена печатью.
На следующее утро Зиглер загрузил в «сьерру» винтовку и остальное оборудование, чтобы отправиться обратно на юг.
Макдоналд помахал ему из дверей небольшого коттеджа.
– Будь осторожен, Майк. Веди поаккуратней.
– Ясное дело. Где-то через месяц увидимся снова. Было просто здорово познакомиться с тобой, Скотч!
– С тобой тоже, Янк, – усмехнулся Макдоналд.
27
– Налей себе выпить, Джонни. – Хауард сделал жест в сторону застекленного шкафчика в углу комнаты.
– Спасибо. – Берн налил себе порцию виски и присел. – Что ж, вернемся к великому проекту. Пока все идет хорошо. – Он приподнял бокал.
– Да, пока хорошо. До отъезда осталось сделать не так уж и много. Когда прибывает наш американский пилот?
– Мел звонил ему вчера. Он прилетит сюда недели через три, чуть меньше, двадцать восьмого марта. Ему явно не терпится приехать.
– Должно быть, его подгоняет мысль о девяноста тысячах долларов. Забавно, выходит, что я с ним скорее всего так никогда и не встречусь. Как там с визами?
– Все на оформлении. Салливан поедет по документам «Даркона», которые мы для него уже сварганили. Остальные пусть выразят горячую признательность компании ПАП.
«Пан-Арабиан петролеум» была еще одним клиентом «Экс-Эф секьюритиз». Берн воспользовался своим правом доступа в лондонский офис ПАП, чтобы разузнать достаточно подробностей об оформлении саудовских виз для ездивших туда сотрудников, и подготовил заявки от ПАП о приеме на работу остальных членов команды.
– Думаешь, они все пройдут нормально?
– Мы делали все очень тщательно – да иначе и нельзя. Получить визу в Саудовскую Аравию едва ли не сложнее, чем в любую другую страну. Никаких туристов – только bona fide[17] бизнесмены и паломники в Мекку. Только так. У тебя должна быть железная причина для приезда и безукоризненные сопроводительные документы, включая полную медицинскую карту, где в том числе указан результат анализа на СПИД. Но ПАП и «Даркон» в этих местах весьма уважают, и их служащим никогда не чинили препятствий.
– Хорошо. Кстати о «Дарконе», как насчет второго набора документов – тех, что предназначены для местного босса? С ним все в порядке?
– С Тони Хьюзом? Да, с ним все превосходно. На него – ни тени подозрения. Факс, который я ему отослал, выглядит, как если бы он пришел от самого Дартингтона, – мы скопировали стиль старика из тех бумаг, что ты украл. У нас тут прошло небольшое соревнование, кто сможет лучше подделать подпись Дартингтона, – победил Боб. Что касается Хьюза, то Дартингтон поручил команде исследователей приехать и разобраться относительно нового конфиденциального проекта, а Хьюз должен обеспечить их всем необходимым. Я думал, что после этого он не станет совать свой нос во все щели, но как бы не так. После отправки факса я ему позвонил и рассказал, что нам от него понадобится. Он разрешит нам пользоваться старым лагерем для строителей, который нам нужен, и договорится относительно транспорта и других вещей, о которых я просил. С его точки зрения, тут все предельно честно.
16
Прозвище «янк» одновременно означает «янки» – американец – по английски «Резкий удар» по шотландски.