– И Белого ты тоже больше не видел?
– Нет.
– А где бы он мог прятаться, если бы в Промзону вернулся?
– На болотах тайников много. Любой из брошенных домов подойдет.
– Нет, дом – вряд-ли. Мародеры случайно зайти могут.
– Да уж… – согласился Берлога. – Настоящий проходной двор. Кого только нет. Вчера вольные попались навстречу. Один – Скряга, второй – Полковник.
– Полковник-то что тут забыл?..
– Да. Знаешь его?
– Конечно. А куда они шли?
– На северо-запад. Там ветка железнодорожная проходит – они вдоль нее и топали. Я особо не интересовался, куда они и зачем, а они сами не сказали.
– Железная дорога – самый удобный путь на юг, между прочим, – сказал Скар.
Берлога покосился на него, кивнул и сказал:
– Удобный. Был раньше. А вроде и ты мне знаком, мил человек…
– Разве что немного. Я у вас на базе особо не задерживался.
– Постой-постой!.. А не тебя ли тогда с насыпи и принесли после первого большого разряда? Еще учёных там четверо сгинуло в тот день.
– Может и меня, – пожал плечами Скар. – Не помню я, память отшибло.
– Кочерга еще что-то насчет устойчивости к разрядам говорил, да я не сильно верил. Вот они – Берлога посмотрел на меня, – они – да, устойчивые. Но ты же не из них.
– Мне он тоже что то такое врал. На самом деле действует, как на всех.
– Так и думал. Нет таких людей, чтобы разряд не подействовал. Кроме центровых, конечно. Так о чем это я говорил-то? По железке сейчас не выйти. На северном полустанке все перегородило аномалиями. Мышь не пролезет. И что обидно: пустые все. артов – ноль. Если Полковник хотел за болота уйти, к южному кластеру, то это самое неудачное место будет.
– Проверим, – сказал я и откинулся на рюкзак. – Если по железной дороге не пройти, то куда им деваться? Сюда же и выйдут. Длинный!
– Что!? – отозвались с крыши.
– Смотрите внимательно! Есть шанс, что они здесь появятся, обратным ходом!
– Принято!
Я посмотрел в сторону наемника. Скар сидел в тени, оперевшись на рюкзак и закрыв глаза. Спит, похоже…
Трава в белом, тополином пуху. Красиво. Ветер переворачивает пушистые хлопья, бросает их, крутит маленьким смерчиком. Только это, похоже, не пух. Ошибся малость. Это пепел. Сзади тянет в спину теплом от сгоревшего бронетранспортера. Чем-то по нему таким приложили, что все, что было внутри, вспыхнуло разом. Не ракета, однозначно. Взрыва не было. Полыхнула яркая вспышка, но хлопка, ни ударной волны, ни осколков. Внутри все в пепел и этот пепел сейчас по траве таскает ветром.
Если мы под огнем, то почему я на открытом месте? Нужно залечь, найти укрытие. Но я и так лежу. На спине. Пепел – это помехи на экране. Очень сильно болит голова. Кажется, вчера мы что то отмечали. Интересно, что? Сейчас бы пивка холодненького… Что у нас справа? Аккуратно, чтобы не развалилась на части, повернуть голову… Стена. Бетонная. Бетон – это хорошо. Значит как-то я все-таки умудрился сюда заползти во время разряда. Что слева? Медленно сводим глаза… Мужик какой-то, в комбезе. Спит. Тоже отмечал. Хороший комбез, кстати.
Мир снова заволакивает тополиным пухом. С багрового неба бьет молния. Пух загорается и стена огня начинает двигаться ко мне.
Ну и пусть! Сейчас я сгорю, фильм кончится и наконец наступит покой.
Про себя я прикидывал, где могут оказаться бандиты. Если их главарь – бывший торговец "Чистоты", значит в Промзоне он относительно недавно. Болота он знает, но чтобы ходить по ним – этого мало. Нужно знать оперативную обстановку. Где можно пройти, где нельзя, где тебя заметят люди, а где шастают мутанты. У ведь них тоже свои пути миграции и охотничьи угодья. Интересно, что Полковник и Скряга здесь делают? Не идут ли они по тому же самому следу? Если так, то они серьезно рискуют. Тот, кто может с двадцати метров на вскидку всадить пулю из пистолета в голову автоматчику, очень опасная дичь.
И что теперь делать мне? В принципе я свое дело уже сделал, на болота людей привел, можно возвращаться. Инга возвращаться, похоже, не намерена, но мне ничего не говорит. Предполагает что-то, или знает то, чего не знаю я? Даже не смотрит в мою сторону. Беседует о чем то с Берлогой, смеется.
Вкусно пахнет жареная кабанятина. Сейчас покушать – и надо будет что-то решать.
…
Траву в Промзоне по понятным причинам никто не косит. Она вырастает за лето, разбрасывает семена, сохнет, уходит под снег. Весной снег сходит. Сухая трава загорается от искры ближайшего "шокера". Пал проходит, пепел удобряет землю, семена прорастают и все повторяется снова. Но чем выше, тем жар от горящей травы сильнее. Поэтому в верхней части железнодорожной насыпи семена не выживают. Травы там мало и идти легко. Редкие "конусы" тоже обойти не сложно.
Туман, как это часто бывает на болотах при безветрии, днем не рассеялся, а даже уплотнился. Видимость была всего метров пятьдесят, не больше. Гравий похрустывал под ногами, а в стороне немелодично орали вороны. Потом справа появился серый силуэт здания.
Берлога остановился и сказал:
– Полустанок. Вот отсюда тогда его – он посмотрел на Скара – и принесли. там дальше отстойник для вагонов и мастерские, а в этом домике раньше дежурная смена чаи гоняла.
– Нам нужно разделиться, – сказал я. – Если бандиты, которых мы ищем, пойдут назад, то пройдут здесь же.
– Засаду хочешь оставить?
– Да. Вот их – я показал на законовцев – Скара и с ними кого-то из твоих ребят на всякий случай.
– Не очень мне эта мысль нравится, – сказал Скар.
– Студент дело говорит, – подумав, согласился со мной Берлога. – Если бандиты прорываться будут и надо будет взять их живыми, то опытный боец нужен, чтобы молодыми управлять. И людей много, чтобы огнем их прижать. Либо ты, либо Студент лучше всего подходите.
– Я же не спорю. Просто не нравится мне это.
– Тогда вон тот домик и займите. Огонь не зажигайте, сами не светитесь, смотрите из окон по сторонам.
…
Со Скаром, кроме законовцев, остались два охотника. Берлога повел нас с Ингой дальше по насыпи. Через час мы вышли к автомобильному переезду и свернули на дорогу. Из-под насыпи в этом месте бил родник и мы наполнили свежей водой фляги.
– Там, севернее, рядом с дорогой нычка старая есть, – объяснил охотник, закручивая пробку на пластиковой бутылке. – Проверим ее. Ближе нигде безопасной ночевки нет.
На глине были видны довольно свежие отпечатки нескольких армейских ботинок. Я показал на них Берлоге, тот кивнул.
– Сразу заметил. Я думаю, что это Полковник наследил.
– Ты говорил, что с Полковником был только Скряга, а здесь одни следы – от сапогов, вторые от армейских ботинок, а третьи вообще от кроссовок каких-то.
– Новичек какой-то зашел, должно быть.
Балбес тоже заинтересовался следами. Обнюхал их, гавкнул и посмотрел на Ингу.
– Проверим, что за новичок, – сказала она. – Давай, ищи.
Балбес, однако, оправдал свою кличку. Искать он ничего не стал, а подбежал к роднику и начал лакать воду.
По дороге мы тоже шли не долго. Берлога свернул на еле-еле заметную тропу среди камышей, которая вывела нас на небольшую полянку. В склоне холма был провал, перед которым спинами к нам стояли два человека.
Берлога опустился на одно колено, прячась за камышами и потянул автомат из-за спины под руку. Я положил руку ему на плечо и приложил палец к губам. "Молчи". Охотник кивнул, а я осторожно двинулся по траве к стоящим. Подошел совсем близко и шепотом сказал:
– Бабайка…
Шутка удалась. Скряга подпрыгнул, одновременно попытался перехватить штурмовую винтовку, споткнулся и сел на задницу. Полковник просто обернулся, сразу узнал меня и покачал головой.