- Это я могу понять, - уверил меня Эван. - Ты продолжаешь употреблять "бы".
- Он не знает о своем отцовстве, - вздохнула я. - Если я расскажу ему, это был бы самый счастливый день в его жизни. А если нет, то я буду единственной, кто будет страдать от разлуки с ними. Он будет в блаженном неведении.
Эван покивал головой.
- Какой отвратительный выбор.
Я уставилась в темноту за окном, не видя её на самом деле.
- Если не расскажу ему сейчас, облегчу себе множество проблем. Вот только самой большой нашей проблемой была важность искренности и восстановление доверия. А я всегда стремилась к этому. Какой же лицемерной должна я быть, чтобы отстаивать это, а потом утаить нечто столь важное от него?
Несколько минут Эван молчал.
- Так…ты возвращаешься назад, чтобы быть вместе.
Я взглянула на него, только тогда поняв, что мои слова подразумевают. Эван все еще выглядел так, словно всё было в порядке, но я заметила проблеск разочарования в его глазах. Между нами не было никаких обещаний, но у него оставались надежды в отношении меня, когда я вернулась.
- Эван, я…
Он вскинул руку и одарил меня улыбкой.
- Не волнуйся об этом. Это то, чего ты хочешь, и я счастлив за тебя. Это не отразится на том, что я буду делать для детей.
Я все еще хотела извиниться, но удержалась, уважая его желание. От того, что я продолжу говорить, как мне жаль и извиняться, ему не станет лучше. От этого было бы легче мне. Он же преодолеет это в свое время.
- Как долго ты будешь удерживать их от него? - спросил Эван, возвращаясь к моей дилемме.
- Не знаю. Годы. Возможно, пока не станут подростками, - со вздохом сказала я. - Боже, это звучит ужасно даже на словах. Кто может даже размышлять об этом?
- Тот, кто любит своих детей, - прямо ответил он.
- Разве он простит меня, когда выяснит правду? - откровенно спросила я. - Ты простил бы? Ты не был бы счастлив, выяснив, что твоя девушка скрывала правду вроде этой, годами.
- Нет, - согласился он. - Я был бы довольно-таки расстроен. Но так же был бы вне себя от радости, увидев своих детей здоровыми, в целости и сохранности.
Я встала и шагнула к детским кроваткам.
- Будет ли этого достаточно? Компенсирует ли всю эту ложь?
Он обдумал мой вопрос.
- Не знаю.
Я посмотрела на двух спящих, когда выступили слезы. Я не любительница пускать слезу. Когда погиб Пэйджел, и даже в период беременности, я мало рыдала. Теперь же, когда вся скопившаяся боль прорвалась, слезы хлынули. Я плакала из-за Дориана, из-за секрета, который буду утаивать от него. Я плакала из-за Исаака и Иви, которые проведут большую часть своих жизней, не зная правды о своих родителях. И я плакала из-за себя, потому что буду страдать каждый день, находясь в разлуке со своими детьми.
Эван обвил меня руками и позволил выплакаться ему в грудь. Он не пытался говорить, что все будет хорошо, и я была благодарна ему за это.
- Не хочу оставлять их, - рыдала я.
- Я знаю, - отозвался он.
Я всхлипнула.
- Я никогда еще не принимала такие сложные решения… и поверь мне, мне приходилось бывать жесткой.
Эван кивнул.
- Это потому, что раньше речь шла только о тебе. Все меняется, когда ты в ответе за другую жизнь.
Глава 29
Мои королевства приветствовали мое возвращение: и земли, и мой народ. Все были в хорошем настроении. Большая часть разрушений уже была восстановлена, а обилие урожая и импорт из королевств, незатронутых порчей, позволил сделать пайки менее скудными. В Мире Ином отношения между монархом и землей считаются священным союзом. Во многом люди воспринимали монарха как продолжение земли, что возможно, было не так далеко от истины. И это означало, что большая заслуга в возрождении земли, принадлежала мне. Я хотела отмахнуться от похвалы, особенно потому, что я чувствовала, что наш успех был заслугой труда моих способных подданных, но как я уже сказала, это было бесполезно.
Я провела несколько радостных, но омраченных горечью, недель в Хантсвилле, до быстрой остановки в Тусоне и отправкой в Мир Иной. Я оставила Алабаму с подарком от Кэндис - детским альбомом с записями первых достижений в развитии, фотографиями, и даже крошечными локонами тонких детских волос близнецов (которые определенно были рыжеватыми). Такой же запутанной системой, как и мои поездки туда, она обещала регулярно присылать фотографии для моего альбома, чтобы близнецы не были для меня незнакомцами, когда я увижу их вновь. Какое-то время Дориан может и не знать о том, что у него есть дети, но я планировала навещать их, как только представиться возможность.