Также стремление жить подстегнули вернувшиеся Даал и Тихон. Отец и брат, давно ушедшие из жизни воина. Обрести погибшего брата, спустя столько лет было сказочной перспективой, но это случилось. Столько нужно сказать, столько нужно показать.
Впервые за долгое время Волослав почувствовал, что жив, что у него семья. Отец, брат, бессменный друг и сын. Столько забытых ощущений. Для полной картины не хватало только влюбиться. Омрачала всё новая угроза, нависшая над миром. Волослав даже не представлял, что это. Лишь нутром чувствовал, что грядёт нечто глобальное.
Итак, Платон распахнул дверь. Нет настроение у него было поганое, как выяснилось. Он сидел на окне и грустно наблюдал как Танюша копошится в шкафу. Полина сидела за столом и что-то читала в смартфоне.
– Обалдеть! – воскликнула девушка. – Марго в розыске.
– Что? – вздрогнула домовая. Она обернулась и случайно столкнула пачку гречки.
– Сильно в розыске? – поинтересовался вошедший Волослав.
Он подошёл к девушке и взял из её рук телефон. Он пробежал глазами новостной паблик и вернул устройство. Платон сидел не подвижно. Он не удивился новости о Марго. Так и сидел, уставившись на упавшую пачку гречки. Он видел, как она падает. Сопровождал её взглядом весь полёт и не оторвал взгляд, услышав, что его подруга в розыске.
– Что там? – поинтересовалась Екатерина. Её взгляд ловко обогнул плечо Волослава и устремился в телефон дочери. Она прочитала новость и воскликнула:
– Там ни где не написано, что это твоя Марго. Какое вообще она может иметь к взрыву в Стамбуле?
– Мам, ну на фото посмотри.
– Там лица не видно.
– Но одежда её. А рядом бугай этот – Гердон.
Екатерина посмотрела на Волослава, который кому-то звонил:
– Вы живы?
– Живы, – буркнула в трубку Марго, – а задание провалено. Покупатель не показался. Были только...
Ведьма затруднилась объяснить.
– Было что-то новое? – сообразил Волослав.
– Да. Представь телесную проекцию.
– Что?
– Телесную проекцию. Как будто сам человек далеко, и он отбросил временную тень. Только тень телесная.
Екатерина увидела, как взгляд Волослава задумчиво потупился. Впервые она видела его таким озадаченным. Даже открыв сундук и узнав вещи своего давно пропавшего ученика, воин так не хмурил лоб. Почему-то именно в этот момент он показался ей ослепительно красив. Именно так, по её мнению, должен выглядеть мужчина, после чего осеклась. Она уже видела такой взгляд. Видела у отца и бывшего мужа. Наверное, все мужчины так выглядят, когда сталкиваются с трудно решаемой задачей.
– Я понял. Возвращайся в поместье.
– Хорошо.
– Эвакуировать вас?
– Да, если не трудно.
– Не трудно, – сказал Волослав и отключился.
Он направился к двери набирая номер телефона.
Уже за дверью послышалось:
– Алло, да это я. Запрашиваю эвакуацию из Стамбула.
– Ох! – Танюша выдохнула. – Как же ты меня напугала. Я уже думала с нашими ребятами что-то случилось. Фу...
Танюша посмотрела вниз на упавшую пачку гречки.
– Я уберу буркнул Платон, так и не оторвавший от пачки взгляд.
Домовая кивнула и обратилась к сестре Кирилла:
– Полечка, отнеси меня на улицу подышать.
– Можно окно открыть, – буркнул Платон.
– Нет, я хочу на улицу, – стояла на своём домовая. Нет, она не капризничала, а именно стояла на своём.
Платон не стал спорить, лишь тяжело вздохнул. Полина послушно взяла домовиху и вышла.
– Могу я спросить? – обратилась к домовому Екатерина.
– Спрашивай, – вздохнул Платон.
– Ты чего такой надутый? Разве ты не должен быть рад?
Платон поднял глаза.
– Ты не похож на эгоиста. Тут что-то другое.
– Другое, – грустно кивнул Платон.
– Что-то серьёзное?
Платон кивнул.
– Достаточно серьёзное, чтобы ты вёл себя как последняя скотина?
Уж что-что, а провоцировать Екатерина умела. Она была уверена, что под шерстью Платон покраснел. Он возмущённо подскочил и рявкнул:
– Не тебе меня осуждать, младенец!
Екатерина дрогнула. Уж кем-кем, а младенцем она себя не считала. Но для Платона это было именно так. Он почти на тысячу лет старше.
– Ну, вот. Я же говорю как скот!
Платон надулся. Шерсть недовольно пошла волной. Екатерине показалось, что стены дрогнули. Выглядело это жутко.
– В чём дело, Платон?
– Тебе не понять.
Екатерина решила применить иную тактику, женскую. Такие качели раскачают любого грубияна.
– Ну я же видела, какой ты заботливый. Как ты её любишь. Ну разве ты не рад стать отцом?