– По...
– Почему? Потому что он уже здесь. Скоро он не сможет себя сдерживать.
– По...
– Почему? Такова его природа. Ему не совладать с собой.
– Ввв…
– Волослав? Нет мальчик. Он силён, но не всемогущ. По крайней мере, на это у Волослава силёнок не хватит. Ни у Волослава, ни у Даала. Мои планы потерпели фиаско.
Женщина повернулась, теперь её лицо скрыла её же тень.
– Кирилл, если я ошиблась. Если вдруг, мир каким-то образом спасётся, не ищи меня. Я тебе не нужна.
Кирилл вскочил с кровати. В комнате он был один. Приснится же такое. Подросток сел за стол и принялся писать. Сна не было ни в одном глазу.
Вдруг, он ощутил импульс, волной прошедший через него. Он не понял, что это было. Как и не поняли все колдуны мира, ощутившие незнакомую им силы. Все, кроме Волослава и его ученика, помнивших силу Даала. Кирилл подскочил и замер. Пытаясь понять, что же это всё-таки было.
Спустя какое-то время пришёл Волослав. Открыла ему мать. Волослав хотел увидеть личные вещи, оставшиеся от отца. С самого начала он не верил, что отец — это его ученик. Князь, которого он оставил на троне восемь сотен лет назад. Однако теперь, когда он обнаружил, что могила князя пуста Волослав был сам не свой. Конечно, поверь Волослав, что внешность Ивана и отца Кирилла не просто совпадение, он бы сразу потребовал его вещи. Теперь Волослав сомневался. Выглядел он раздражённо. Кирилл привык видеть наставника спокойным и уверенным в любой ситуации. Сейчас же тысячелетний воин выглядел издёрганным и уставшим. Кириллу даже подумалось, что Волослава буквально истязает мысль о том, что отец школьника его бывший ученик.
С самого знакомства Платон сравнивал Кирилла с юным Иваном, который был смел, хитёр и умён. Который был любимым и самым способным учеником Волослава. Учеником, которого они с домовым, буквально приняли в семью. Юнцом, что стал Волославу сыном.
Каждый успех Кирилла в обучении Платон сравнивал с Иваном. В начале школьнику это льстило, однако потом Кирилл даже начал подлавливать себя на мысли, что ревнует. Начал осознанно соперничать с давно умершим князем. Тренироваться усердней, больше и лучше.
Желание Кирилла поприсутствовать Волослав почему-то пресёк и велел идти в школу. Потребовал поговорить с друзьями и решить недопонимание с Ольгой. На всякий случай всучил заговорённую фенечку. Заговор должен защитить, если Ольга решит метнуться и впиться в шею.
Придя в школу, Кирилл твёрдо решил, что с Хвостиковым нужно помириться. Он пришёл в раздевалку. Первым уроком была физкультура. В узкой раздевалке с крашенными в синий цвет стенами толпились одноклассники. Шкафчиков не было. Год назад они в конец проржавели и их выбросили. Вместо шкафчиков на стене висела длинная вешалка, где мальчишки вешали рюкзаки и одежду. Вешалка была самодельная. Её заколзозил школьный слесарь. По сути, это была длинная отшлифованная наждачной бумагой доска с вбитыми в неё деревянными чопиками. Две из трёх настенных ламп перегорели. Тусклым светом обеспечивала помещение только одна. Да и та время от времени мигала. Кирилл согнал возмущённо скулящего Суворова со старой деревянной лавочки, сто тысяч раз выкрашенной в тёмно-красный цвет. Он сел переобувать кроссовки рядом с Семёном. Прямо на залитый десятками слоёв краски гвоздь. Хвостиков демонстративно фыркнул и отвернулся.
– Нужно поговорить!
Суворов, стоит отдать ему должное сообразил, что лучше оставить друзей наедине. Под надуманным поводом он выманил всех одноклассников из раздевалки. Кирилл и Семён остались одни. Хвостиков видимо не готов был мириться. Он демонстративно встал, не зашнуровав кроссовки, и двинулся к выходу.
– Стой! – Кирилл подскочил и схватил Семёна за руку.
Семён повернулся, Кирилл ожидал удара кулаком. От удара бы он легко увернулся. Но Хвостиков лишь оттолкнул друга двумя руками.
– Отвали от меня! – рявкнул Семён.
– Да выслушай! Я не хотел тебя...
– Я знаю! Я знаю! Занимаешься каким-то мракобесием. Меня в это не втягивай!
– Хорошо!
– Хорошо? – переспросил Хвостиков.
– Я не стану тебя втягивать, обещаю.
– Так, а чего тебе тогда надо?
– Помириться!
– Что?
– Хочу помириться!
– Не слышу, – картинно оглох Семён.
– Прости меня, пожалуйста! – демонстративно крикнул Кирилл. Крикнул так громко, что было слышно аж в спортивном зале. Богатырь понимал, что именно это нужно Хвостикову.
В раздевалку зашёл Суворов. Он стал рядом с друзьями. Кирилл и Семён буравили друг друга суровыми взглядами. При этом, оба понимали, конфликт остался позади. Обиженная сторона поняла, что больше не может злиться. Тем более, Хвостиков чувствовал победу в конфликте, ведь именно Кирилл сделал первый шаг к примирению.