Хард уважал их жизнь и ремесло, но не отличался терпением деда, так что собирал вещи куда поспешнее. Бегал туда-сюда, а Бэнт делал всё медленно, не торопясь, да ещё и болтал со своим другом.
— В этот раз напали на деревню совсем близко! Совсем стыд потеряли! — Роб развёл руками, чуть не выронив рыбу.
— Да, раньше так близко никогда не подходили. — Бэнт покивал. — Скоро и сюда доберутся.
— А видел, сколько людей отправили туда?
— Нет.
— Я тоже предпочёл бы этого не видеть. Я вообще не понимаю, куда смотрит король Шельфелиус? Нужно показать этим негодяям, что мы не слабаки.
Роб с силой кинул рыбу в ящик, по мнению Харда этот толстый торговец обращался со своим товаром уж очень неаккуратно. Бэнт тоже это заметил, но ничего не сказал, продолжая медленно скатывать ткань в рулон. Хард взял очередной рулон и понёс в фургон.
— А слухи про чёрных псов слышал? — продолжал Бэнт.
Роб сплюнул на пол.
— Чёрные псы? Ты веришь в эти слухи, совсем выжил из ума, старик? Подохли они все давно.
— От старика слышу! А ты вспомнишь мои слова, когда сам чёрного пса увидишь!
— Да ну тебя!
Хард тоже не хотел верить в эти глупые слухи, чёрные псы лишь страшилки прошлого, но слухов об возвращении псов становилось всё больше, это факт. Но как может вернуться напасть, которую полностью истребили двести лет назад? А вот война между Аданаком и Акиром вполне вероятна, два королевства в прошлом слишком часто воевали. Бэнт говорил, что некогда, слишком давно, чтобы стать легендой, Аданако и Акир были одним королевством. Но два брата не поделили трон, так один король стал править северной частью, а второй южной, раздробив королевство на два. Он не знал правдива ли эта легенда, даже Хард понимал, что история Северных Королевств имела слишком много предположений, неточностей и белых пятен, и никто не мог сказать, какая легенда правдива, а какая полностью выдумана.
Наконец, Бэнт и Роб попрощались и направились разными дорогами. Роб в сторону моря, а Хард с дедом в Равин по старой дороге, которая, говорят, была главной в королевстве до того как появился тракт, когда Равин был чуть ли не крупнее столицы. Вот только эти времена остались в прошлом, Равин город медленно увидал, даже Хард это заметил в свои пятнадцать.
Ером провожал хмурыми улочками, которые казались ещё более серыми под мрачным тёмным небом. На самом деле Харду не нравился этот город, он слишком тесный, слишком каменный, обнесённый высокой стеной, полный надменных людей. И всё же молодому торговцу не хватало той высокомерной, но какой-то светлой атмосферы.
Крепость осталась позади, теперь настала очередь родной стихии — дороги и леса. Наверное, путешествовать Харду нравилось больше всего в торговом деле. А сама торговля… Наверное, если бы не дед, Хард не занимался бы этим.
Не успели торговцы проехать и получаса, как остановились. Хард в это время сидел в фургоне, но тут же выглянул наружу. Дед разговаривал с двумя путниками. Из обрывков разговора Хард понял, что путники спрашивали не нужна ли охрана их скромному фургону? Хард покосился на меч и арбалет в углу, торговцы вполне могли самостоятельно дать отпор.
— Подумайте, — продолжал незнакомец. — Времена сейчас неспокойные. Разбои у самого Ерома, люди бегут на север, в такие времена на дорогах всегда много опасностей.
С Бэнтом говорил парень лет двадцати, с мечом в ножнах, каштановые волосы, как и у самого Харда. Разве что в голосе слышалось… Хард не сразу понял, что парень перед ним говорил с лёгким, почти незаметным акцентом. Рядом с ним стояла ещё одна фигура в плаще, почти одного роста, но Хард затруднялся определить даже пол.
— Ладно, возможно, — ответил Бэнт, почёсывая седую бороду. — Как вас зовут?
— Я Рантав, или просто Рант. А это Виоль.
О, так это девушка, Хард присмотрел, но Виоль уж очень сильно закуталась в плащ.
— Я вижу твой меч, вижу боевого коня, могу поверить, что из тебя получится неплохой защитник, но что с твоей спутницей? ― продолжал Бэнт.
— В каком смысле? — Спросил Рант. Хард достаточно научился читать людей, чтобы заметить лёгкую волну обеспокоенности в голосе незнакомца.
— Она может говорить? Почему она скрывает своё лицо? — продолжал спрашивать дед. Его голос оставался таким же дружелюбным и мягким, но в нём отчётливо читалось подозрение. Бэнт не любил иметь дела с подозрительными личностями.