Я мысленно содрогнулась от его слов, но все же сдержала себя в руках. Демон есть демон, как его не ряди. А уж демон высшего уровня…
— Уже можно поворачиваться? — вежливо осведомился он.
— Это была самая ужасная идея, которая только могла прийти мне в голову, — вместо ответа сказала я, придирчиво осматривая свое отражение в большом овальном зеркале.
Арстэль усмехнулся и сел в кресло, закинув ногу на ногу:
— А, по-моему, розовый Вам очень к лицу.
— Издеваешься, да? — я метнула в него гневный взгляд.
— Как я могу, Миледи?
Я снова посмотрела в зеркало, расправляя складки:
— В этих рюшечках я выгляжу как поросенок!!!
— Ууу! Какая милая! — послышался веселый голосок.
Я резко обернулась: на тахте, развалившись в фривольной позе, полулежала рыжая кудрявая девица в откровенно прозрачном розовом платье, если конечно этот кусочек материи можно было назвать платьем.
— Ты имеешь что-то против розового? — она очаровательно улыбнулась, обнажив ровные белые зубы. — Красавчик, убери игрушечку, а то порежешься, — незнакомка отодвинула от своего горла клинок Арстэля.
Я кивнула, и он убрал оружие обратно в ножны, стоя позади незваной гостьи. Интересно, когда он успел там оказаться? Да… Мне до такого мастерства ой как далеко…
— Откуда ты здесь взялась? — немного раздраженно спросила я.
— Ой, ой! Только не нужно пялиться на меня так, словно я одолжила у тебя любовника на пару ночей! — она легко поднялась с тахты и, подойдя ко мне почти вплотную, сказала:
— Парасёна.
— Что? — не поняла я.
— Я Парасёна, — гостья резко повернулась, хлестнув меня при этом своими кудрями по лицу, — А ты, насколько я могу судить, магичка? — это скорее походило на утверждение, чем на вопрос. — Миленькая обстановочка, не давит на психику: никаких крыс, подвешенных за хвосты, пауков в баночках, дохлых змей, засахаренных на зиму, крыльев летучих мышей, горшочков с глазиками былых магов и толп рыдающих девственниц… И, несмотря на все это, ты — Черный маг. Верно? — она улыбнулась во все тридцать два. — Что-то ты зеленая, плохо себя чувствуешь?
Я предпочла промолчать, старясь стереть из воображения картины столь живописного места, описанного Парасёной. Кое-как справившись с приступом тошноты, я повернулась к красотке:
— Кто ты такая?
— Муза, — она еще раз окинула помещение цепким взглядом. — Да, как и следовало ожидать, замок в лучших традициях готики, ни тебе цветочков, ни вазочек…
Я приподняла бровь:
— Муза?
— ДА! — она обвила мою шею рукой. — Помогаю смертным оставить память в истории!
— Мило, — я отстранила ее от себя. — А теперь, будь любезна, сгинь отсюда.
Муза поморщилась:
— Это грубо! И вообще, разве не ты меня звала?
— НЕТ! — начиная терять терпение, выпалила я.
— Странно, — Парасёна надула губки и подняла глаза к небу. — Ну, вот, опять там наверху все перепутали… — она помолчала несколько секунд. — А знаешь, я, пожалуй, останусь, пусть побеспокоятся! Может, в другой раз будут внимательнее…
Только этого мне не хватало! Что я буду делать с сумасшедшей девицей да еще и в ТАКОМ наряде?!
— Откуда ты выкопала такую душечку? — игриво поинтересовалась Парасёна, поглядывая в сторону Арстэля.
Я поморщилась:
— Не выкопала, а вызвала, он же не мертвец, а демон.
Муза безразлично махнула рукой и достала из воздуха сигарету:
— Ах, ну какая разница, вызвала, выкопала, все равно это ниже уровня земли, тогда зачем вдаваться в подробности?!
Я только пожала плечами.
— А как ты заставила его подчиняться? Может мне тоже стоит накопать себе парочку демонов, а то совсем скучно жить… — она кокетливо поморщила носик, накручивая кудряшку на пальчик. Где-то я уже видела это движение…
— Миледи очень сильный маг, и это единственная причина, по которой все демоны Преисподней готовы кинуться к ее ногам, — холодно заметил Арстэль, презрительно оглядывая создание света, развалившееся прямо у него под носом.
"Ага, единственная причина, если конечно не учитывать ритуала связывания духа кровавой клятвой…" — усмехнулась я про себя.
— Слушай, муза, а почему у тебя такое… э-э-э… необычное имя?
Она стряхнула пепел и смерила меня взглядом "сама такая".
— Ладно, извини, вижу, твои родители не были обделены чувством юмора, и, судя по выражению твоего лица, — быстро добавила я, — тебе неприятно об этом говорить.
Арстэль презрительно фыркнул и сел в свое любимое кресло у камина, любуясь пляшущими язычками пламени.