– Хвала богам, нет. Спускайтесь вниз. Вскоре я тоже спущусь.
Он печально покачал головой и закрыл дверь.
В большом зале было немногим теплее, чем на дворе. Чтобы не дразнить Филиппа, мы уселись друг против друга. Зал не пустовал, но все, кто там находился, быстро ушли. Возможно, их к этому подтолкнуло мрачное выражение на лице Мэтью. Передо мной поставили горячий, только из печи, хлеб и вино с пряностями. Я бы предпочла чай, но его эпоха еще не наступила. Мэтью дождался, когда я сделаю первый глоток.
– С отцом я повидался. Задерживаться здесь мы не станем и немедленно уедем.
Я молча сжала чашу с вином. Оно было подогретым. Помимо пряностей, в нем плавали кусочки апельсиновой кожуры. Она делала вино более похожим на напиток для завтрака.
Мэтью оглядел зал. Лицо у него было обеспокоенным.
– Я сделал глупость, привезя тебя сюда.
– И куда мы поедем? Видел, какой снег за окном? В Вудстоке, наверное, меня ждут не дождутся, чтобы отдать под суд по обвинению в ведьмовстве. Пусть в Сет-Туре нам придется спать порознь и подстраиваться под твоего отца, но, быть может, он найдет ведьму, которая согласится мне помочь.
До сих пор поспешные решения Мэтью не были удачными.
– Филипп любит вмешиваться во все дела. Ты не особо рассчитывай, что он найдет тебе ведьму. У него симпатий к твоей породе не больше, чем у маман. – Мэтью разглядывал щербатую поверхность стола. Заметив восковой наплыв, он ногтем поддел грязноватую полоску. – Можем поехать в Милан, где у меня дом. Там проведем Рождество. Итальянские ведьмы отличаются изрядными магическими способностями и знамениты своим даром предвидения.
– Ни в коем случае не в Милан, – возразил Филипп.
Он влетел в зал со скоростью урагана и уселся рядом со мной. Щадя нервы теплокровных, Мэтью старался умерять свою скорость и силу. Так же поступали Мириам, Маркус, Марта и даже Изабо. Филиппа мои нервы не волновали.
– Филипп, я исполнил долг сыновнего почтения, – отрывисто произнес Мэтью. – Нам нет смысла застревать здесь. В Милане нам будет лучше. Диана знает тосканский язык.
Если он имел в виду итальянский, да, моих познаний хватало, чтобы заказать в ресторане тальятелле и объясниться с библиотекарем. Но вряд ли этого будет достаточно для жизни в Милане.
– Очень предусмотрительно с ее стороны. Жаль, что Диана не увидит Флоренцию. Но после недавних твоих, с позволения сказать, шалостей в этом городе флорентийцы еще не скоро пустят тебя к себе, – усмехнулся Филипп и тут же спросил у меня: – Parlez-vous français, madame?
– Oui[22], – ответила я.
Неужели Филипп решил проверить мое знание иностранных языков? Услышав мой робкий ответ, он нахмурился:
– Dicunt mihi vos es philologus[23].
– Диана вполне образованная женщина, – раздраженно вмешался Мэтью. – Если тебя интересует, в чем она сведуща, я с удовольствием расскажу тебе наедине, после завтрака.
– Loquerisne latine?[24] – спросил меня Филипп, не слыша замечания сына. – Milás elliniká?[25]
– Mea lingua Latina est mala[26], – ответила я, глотая вино.
Услышав по-школярски беспомощный ответ, Филипп выпучил глаза. Мне сразу вспомнились все ужасы постижения латыни с помощью известного «Курса 101». Я вполне могла прочесть латинский алхимический текст, но чтобы вести беседу по-латыни… Однако объяснить все это Филиппу я не могла и потому с нагловатой храбростью двинулась дальше. Второй его вопрос, скорее всего, касался моего знания греческого. Я вывернулась, снова ответив по-латыни:
– Tamen mea lingua graeca est peior[27].
– Тогда мы не станем говорить и на греческом тоже, – пробормотал Филипп, болезненно поморщился и сердито спросил у Мэтью: – Den tha ekpaidef-soun gynaíkes sto méllon?[28]
– В будущем, из которого пришла Диана, женщины получают весьма разностороннее образование. Ты бы посчитал его избыточным, – ответил Мэтью. – Но знание греческого не является обязательным.
– Это что же, в будущем они обходятся без Аристотеля? До чего странный у них мир. Я рад, что еще не скоро туда попаду.
Филипп настороженно принюхался к кувшину с вином, но решил себе не наливать.
– Хочет Диана или нет, но ей придется овладевать беглой французской и латинской речью. Я могу по пальцам пересчитать слуг, знающих английский. А уж на кухне, в прачечной и иных подобных местах на нем не говорит никто.
Он бросил на стол тяжелую связку ключей. Я машинально потянулась к ним.
– Это совершенно лишнее, – заявил Мэтью, пытаясь забрать у меня ключи. – Диана пробудет здесь сравнительно недолго. Ей незачем вникать в тонкости хозяйственных дел.