Толпа одобрительно взревела.
Константин Уайлдмен с трудом поднялся на ноги, его лицо выдавало напряжение. Он боролся, сопротивляясь магии, подчинявшей его разум и тело. Зелье Нериссы помогало ему. Шаг за шагом он подошёл к Стэшу.
Но этого было недостаточно. Стэш махнул рукой, и вот так просто ведьмак повалился обратно на колени. Его глаза блеснули, как будто в трансе. Стихийная магия затрещала в его волосах.
— В этот раз инфекция быстро взяла верх, — прокомментировала я.
— Теперь я могу превратить любого из них в мгновение ока, — сказал Стэш. — Я получил силы, о которых ты можешь лишь мечтать, Леда.
— Послушай себя, Стэш. Ты заставляешь людей поступать против их воли. Это именно то, что ты отказывался делать, почему ты не вступил в стаю. Ты веришь в выбор. Ты болен, Стэш. Это заклинание искажает твоё сознание. Это не ты.
Он издал болезненный смешок.
— Это я, Леда. Так было всегда. Я просто этого не знал, — его глаза сияли, зрачки расширились. Он посмотрел на ведьмака и сказал: — Расскажи им.
Когда Константин Уайлдмен заговорил, голос его звучал отрешённо и мечтательно:
— Стэш — ребёнок матери-оборотня. Её звали Эвелиной. Она была лидером Чикагской стаи оборотней. Лидером сильнейшей стаи в городе.
Магия оборотней являлась наследной; нельзя было обратить кого-то в оборотня. Не как с вампирами. Оборотнями рождались, вампирами становились.
— Эвелина в раннем возрасте обзавелась шрамами, так что её не считали красавицей, — продолжал Константин Уайлдмен. — Но она была одним из лучших воинов в мире. Её навыки высоко ценились, ими восхищались. Она не испытывала недостатка в любовниках. Одним из них был ангел по имени Сириус Демонслейер.
Ведьмак помедлил, как будто для драматического эффекта. Должно быть, это Стэш управлял его выступлением.
— Другим её любовником был бог рая. И именно этот бог стал отцом Стэша.
Я моргнула, уставившись на Стэша. Так значит… значит, он был полубогом. Как Никс.
Я мысленно вернулась назад, просматривая каждую свою встречу со Стэшем. Я пыталась найти какие-то подсказки, которые намекали бы на его божественное происхождение. Я не могла придумать ни одной.
— Двадцать лет назад моя мать влюбилась в бога, — сказал Стэш. — Но союзы между богами и смертными не одобряются. Боги, виновные в таких союзах, теряют лицо перед другими богами. Когда мой отец узнал, что она беременна, он попытался её убить.
— Это ужасно, — сказала я. Но неудивительно.
— Моя мать едва убралась живой. Она заключила сделку с ведьмовским ковеном, который незадолго до этого стал очень могущественным. Ходили слухи, что они могли творить чудеса. Они наложили на неё заклинание. Когда мой отец в следующий раз пришёл за ней, он вспорол ей живот, и она умерла. Он думал, что убил и меня, но я выжил, защищённый магической оболочкой в её утробе.
— Откуда у ведьм достаточно магии, чтобы обдурить бога? — спросила я. Я никогда не слышала, чтобы какая-то ведьма обладала подобной силой.
— У них её и не было. Они использовали жизненную силу моей матери, чтобы защитить меня. Она встретилась с моим отцом лицом к лицу, зная, что не выживет. Когда она умерла, сила её магии, её жизни, активизировала заклинание.
Совсем как боги ожидали от Неро, что он использует магическое высвобождение нашей связи из-за моей смерти, чтобы активизировать барьер Магитека в Городе Праха.
— Моя тётя потом достала меня из тела матери и убежала очень далеко. Заклинание ведьм не просто укрыло меня от отца. Оно скрыло магию, которую я от него получил, скрыло то, кем я на самом деле являлся. Я имел лишь магию оборотней от своей матери. Люди, знавшие её, полагали, что моим отцом был Сириус Демонслейер, и что они оба — и я, их нерожденное дитя, — умерли в сражении.
— И ты никогда не знал правды? — спросила я.
— Нет. Ангельская Лихорадка пробудила магию, которую я получил от отца. Поначалу я не понимал, что происходит. Потребовалось некоторое время, чтобы мой разум сумел сосредоточиться. Я не помню, как мои силы возвращались одна за другой. Только когда все мои способности вернулись, я осознал, что со мной произошло. Тогда я полетел на Черные Равнины.
— Как началось заражение? — спросила я у него. — Кто это сделал? Кто выпустил Ангельскую Лихорадку?
— Это была ты и Неро Уиндстрайкер.
Я моргнула.
— Мы это сделали?
— Не нарочно, — сказал Стэш. — Когда вы взломали печать в Городе Праха, вы выпустили сирен, заточенных в хранилище, — он посмотрел на Константина Уайлдмена. — Оказывается, ведьмы, заключившие договор с моей матерью, стали такими сильными за счёт кражи талисманов и других бессмертных объектов у клана сирен. Сирены заявились на порог к ведьмам, ища возмездия. Они планировали раскрыть обман ведьм, включая и то, что я избежал смерти. Чтобы сохранить свой секрет — и уберечь самих себя от гнева моего отца — ведьмовской ковен заточил сирен в хранилище в Городе Праха. Потребовалась вся магия их украденных артефактов, чтобы сделать это.