— Ну, я пошёл. Не задерживайся.
Карл взял из вороха белую холщовую рубаху. Он обречённо повертел её в руках, а затем заставил себя одеться.
Команда Пикселя столпилась возле стыковочного шлюза — все до последнего человека. Был там и Птитс — в кожаных штанах, корсарских сапогах и рыжеватой куртке поверх белой рубашки. В кобуре, закреплённой на ремне, лежал пистолет. Длинные волосы Карл привёл в относительный порядок и рукой зачесал назад. Глаза он спрятал за чёрными очками.
Шлюз открылся, и пираты начали по очереди выходить в приёмную Эскобарии. Капитан был первым, за ним — офицеры Антимон, Михаил и Беггер. Птитс выбрался, пропустив остальных. Осторожно и неуверенно он шагнул за борт корабля.
Помещение на космической платформе выглядело чистым и просторным из-за белых стен, расписанных чёрными диагональными линиями. Пол был тёмный, что удачно скрывало грязь от сапог. В больших горшках росли причудливые растения с синими листьями.
— Босс! — закричал вдалеке Пиксель.
Несколько пиратов, выйдя из соседнего коридора, подвели к нему громилу-старпома. Птитс всмотрелся в лицо Босса и понял, что старый знакомый потерял зрение.
— Карл, иди сюда, — позвал капитан.
Под взглядами «космических волков» Птитс приблизился к Боссу. При виде того, во что превратилось лицо старпома, и его забинтованной руки Карл невольно содрогнулся.
— Босс, прикинь? — Пиксель похлопал здоровяка по плечу. — Карл Птитс жив и он снова с нами! — он сказал тихо, но восторженно.
— Карл! — громко произнёс Босс до боли знакомым басом. — Жаль, я тебя не вижу, — он тут же сник.
— Тсс! — пригрозил капитан. — Не будем светиться, даже здесь бывают уши.
— Угу, — промычал Босс.
— Я тоже очень рад тебя… — Птитс осёкся, — встретить.
Он не знал, кто именно причинил Боссу столько увечий, но догадывался, что Биг Панч. Огромный безносый киборг с ужасающим протезом вместо руки. И Карла охватило сострадание к старпому, а следом — новый приступ вины.
— Идём, Босс, — Антимон взял друга за запястье. — Я отведу тебя в больницу. Слышал, тут есть хорошая клиника…
— Спасибо, Свинтус, — тем временем сказал Пиксель кому-то из своих. — Была у меня мыслишка о твоём повышении.
— Какая же, кэп? — пропищал тощий пират.
— Я ещё не определился, но имей в виду!
— А ты оплатил стоянку, кэп? — поинтересовался Михаил.
— Да, уже, — капитан указал на автомат с большим экраном. — По сниженной цене за экстренную помощь.
Корсары разбрелись, и вскоре в зале остались только Птитс и Пиксель.
— Ты не пойдёшь с ними? — удивился Карл.
— Нет, я пойду с тобой, — ответил капитан. — Ну, давай, иди.
Он кивнул на ряд круглых оранжевых арок в конце коридора. Птитс сделал несколько робких шагов, будто только учился ходить. И увидел перед собой целый город, возведённый под биокуполом. Полимерные здания всевозможных расцветок окружили просторную площадь, в центре которой стоял золотой памятник. На прямоугольных небоскрёбах блестели надстройки в виде октаэдров и икосаэдров, утыканные антеннами. Рекламные вывески бойко переливались, завлекая посетителей в магазины и заведения. Надписей на всеобщем было очень мало — гораздо чаще встречался кастаронский язык, а ещё иероглифы наподобие тех, что использовали в Империи Синто.
— Добро пожаловать на Эскобарию, Карл! — провёл рукой Пиксель. — Пёстрые толпы жуликов и негодяев всех мастей! Люди со всей Галактики, всякие чужаки и непонятные сектанты! Бодрый ритм музыки, сладкий звон монет! Дух свободы и никаких имперцев или разрушителей, которые хотят подмять всю Вселенную под себя! В общем, всё как я люблю!
Птитс окинул взглядом пёструю толпу вокруг. Он видел пиратов в куртках и скафандрах, женщин в платьях из ярких перьев, религиозных служителей, чьи головы скрывались под капюшонами, чужаков, среди которых были как всем известные космоварвары и мирмекиды, так и неведомые Карлу расы. И все они ходили, гуляли, разговаривали, торговали, заключали сделки, проповедовали… От этой разнообразной суеты у Птитса разбегались глаза.
— Ну же, вперёд, — Пиксель ощутил замешательство друга.
Тот волевым усилием шагнул в плотный поток людей и нелюдей. И вместе с Пикселем вышел на главную площадь города. В динамиках на стенах гремели энергичные басы. Под сводами биокупола туда-сюда летали редкие флаеры.
Карл обратил внимание на статую. Она изображала полного, пухлощёкого мужчину с длинными, зализанными назад волосами. Он был одет в роскошный камзол с рюшами и опирался на богато украшенную трость. У ног скульптуры красовалась надпись на высоком имперском: «Quod ista deliramentum quod iste est».