– С той далекой войны каждый вельможа привозил золото и бриллианты, которые удавалось получить в качестве контрибуции. Мне же тогда только пожаловали дворянство, а потому к дележке не допустили. Но я в Сунгим тоже вернулся не с пустыми руками, – рассказывал князь, отпирая тяжелую дверь в подвале дворца. – Прошу в мою сокровищницу.
Он зажег факелы, и перед глазами гостей засверкали горы холодного оружия и доспехов.
– Выбирайте, что душе угодно.
Михаил всегда питал слабость к холодному оружию, а тут его было столько…
– А зачем нам?.. – начал было Гога, но Сомов вовремя наступил ему на ногу.
– Это действительно сокровище! Как вам удалось сохранить оружие в таком прекрасном состоянии?
– Один проезжий чародей помог. Погостил у меня пару дней, а в благодарность за гостеприимство наложил на мои богатства заклинание от ржавчины.
– В Кантилиме есть свои чародеи?
– Полно. При всех дворах… – князь немного замялся, – кроме моего.
– А что за мрачный старец сидел сегодня за обедом с краю стола?
Мишка еще в трапезной обратил внимание на странного седого бородача и подумал, что, наверное, именно так должны выглядеть колдуны.
– Похож? – самодовольно спросил Гравз и, не дожидаясь ответа, принялся охотно объяснять: – Старик занимает должность моего личного мага, хотя колдовать не умеет. Так, знает несколько несложных фокусов, чтобы запудрить мозги старостам деревень. Они должны быть уверены, что княжеством руководит настоящий господин, иначе не будут привозить в город подати. А собирать их самому – такая морока!
Сунгимский князь не производил впечатления великосветского вельможи. В нем не чувствовалось ни скрытности, ни снобизма, ни склонности к разного рода интригам. Если бы на небольшой участок земли под названием Сунгим позарился кто-то из соседей, Гравз бы и не заметил, что остался без титула. Но, на его счастье, никто не посягал на два десятка бедных деревушек, до которых из других провинций и добраться-то было проблематично.
– Здесь не простые клинки! – Хозяин дворца вернулся к своим «сокровищам». – В Грунзонском королевстве умеют делать настоящее оружие. Я отбирал лучшее на полях сражения. А выбрать было из чего. Ну-ка, прикинь!
Князь вытащил кольчугу из тончайшей стальной проволоки и приложил ее к груди Михаила.
– Это очень удобная штука. Она легкая, абсолютно не сковывает движений, поэтому ее можно носить под верхней одеждой. Но при этом такую кольчугу не каждая стрела пробьет, я уже не говорю про удар мечом или кинжалом.
Князь с гостями почти час проторчал в оружейной, откуда те вышли совсем другими людьми. Гога подпоясался широким ремнем, на котором висели двусторонний топор и тонкая цепь с ядром на конце. В руках он нес облегченные наплечные латы. Скальнов вообще-то не собирался ни вооружаться, ни облачаться в железо, но уж больно ему понравился выгравированный на латах узор.
– Тот, кто носил эти доспехи, наверняка любил плотно поесть, – глядя на гравировку, предположил Скальнов. – Я от этого важного мероприятия тоже никогда не отлынивал. И топорик что надо. Будет чем дровишек в пути нарубить.
– А зачем взял двусторонний? Не боишься пораниться? – Михаил все больше видел в приятеле гнома и был этим доволен.
– Я ж не дите малое. Зато, если затупится одна сторона, под рукой всегда вторая. Так что у меня не один топор, а сразу два! – похвастался Гога. – А шарик взял просто для забавы. У меня в детстве был такой же, только каучуковый и на резинке.
– Ты с кистенем поосторожней, – предостерег князь. – Если этим ядрышком в голову попасть, можно вообще не встать.
Михаилу больше понравились кинжалы. Была б возможность, он бы для своей коллекции с десяток набрал, но воин, обвешанный клинками, как украшениями, выглядит нелепо. Пришлось себя ограничивать. Он выбрал пояс с метательными ножами, вооружился тонким мечом и взял в нагрузку тридцатисантиметровый клинок с резной рукояткой в виде животного, похожего на тигра. И меч, и кинжал имели черные ножны, украшенные бронзовыми ободками. Кольчугу, подаренную Гравзом, Сомов повесил на плечо.
В студенческие годы, когда свободного времени у Михаила было гораздо больше, он довольно активно посещал секцию ушу. Пройдя первый этап подготовки и научившись защищаться голыми руками, спортсмены получали навыки владения холодным оружием, в том числе широкой саблей, узким мечом, который еще назывался китайской шпагой, шестом и прочим. Мишка успел освоить только меч и научился неплохо метать ножи в цель, что и обусловило его нынешний выбор оружия.
Последним вышел сам хозяин. Он уже собирался запереть дверь, когда из оружейной послышался недовольный лай собаки.
– Когда он успел туда прошмыгнуть?! – поразился Сомов. – Вот проныра!
Люди вернулись обратно и увидели Барбоса, упрямо тащившего что-то из-под груды смертоносного металлолома.
– Ваш зверь тоже решил вооружиться! – засмеялся Гравз. – Ты глянь, что он тянет.
– А что это? – не понял Гога.
– Ошейник грунзонской боевой собаки.
Князь помог животному и достал широкий стальной обруч с торчащими наружу отточенными лезвиями клинков.
– Зачем это?
– Стая обученных собак в таких ошейниках легко справлялась с нашей конницей, калеча лошадей.
– Бедные животные! – покачал головой Сомов и строго предупредил Барбоса: – Ты это носить не будешь! Мы воевать не собираемся! И вообще, брысь отсюда!
Пес, недовольно ворча, покинул склад оружия.
– А это для вашего Эдуарда. – Князь продемонстрировал лук из красного дерева, украшенный бронзой по краям и в центре, кожаный колчан, наполненный стрелами с желтым оперением, и темно-зеленую куртку из плотной ткани. – В этой одежде чужие стрелы ему будут не страшны.
Гравз отогнул подкладку, показывая гостям внутреннюю прослойку из тонких стальных пластин, соединенных между собой кольцами.
– Папа, папа! – раздался звонкий голосок, и в коридор вбежала старшая княжна. Она заметила посторонних и замедлила шаг. – Отец, можно с тобой поговорить?
– Пойдем в сад, Алура. – Князь передал подарок для Эдуарда гостям и отправился за дочерью.
– Наш Каланча может кого-то сделать счастливым? – искренне удивился Гога. – Ты видел, как у нее глаза светились?
– Ей от силы лет шестнадцать – самый влюбчивый возраст.
– Тебе самому-то сколько? Рассуждаешь как многоопытный старик.
– На следующий год будет тридцать.
– Тогда, точно, старик, – Гога откровенно подтрунивал над Сомовым. – А выглядишь моложе меня.
– Так ты побрейся, подстригись – глядишь, и тебя заметит какая-нибудь из оставшихся четырех штук, – не остался в долгу Мишка.
Когда они вернулись в банкетный зал, Гравз уже о чем-то серьезно разговаривал со студентом. Причем говорил один князь, а Эдуард только периодически кивал. Парень пытался выглядеть серьезным, но все портила его блаженная улыбка.
– Ты погляди на этого балбеса! Попал в капкан и рад, как ребенок. Можно подумать, что он никогда раньше девушек не видел. Что там с ним в МГУ делали все эти годы?
– Научили стрелять из лука и красиво говорить. Для начала не так уж и плохо. А чему-то он и сам должен со временем научиться.
– Его бы на месяц-другой в тот детдом, где я вырос… Вот там школа жизни – будь здоров!
Беседа князя с молодым человеком наконец закончилась, и студент поспешил к приятелям.
– Чем порадуешь, Каланча? – первым заговорил Гога.
– Поздравьте меня! – Парень был настолько взволнован, что проигнорировал оскорбительный выпад. – Он дал согласие.
– Интересно, на что? – Михаил уже знал ответ, но решил убедиться в своих предположениях.
– Как на что?! – возмущенно произнес Эдуард. – На наш брак с Алурой.
«Многоопытный старик» выразительно посмотрел на Скальнова.
– Ну ты и шустер! Тогда держи свадебный костюм от будущего тестя. – Топор торжественно вручил Эдуарду амуницию и оружие.
«Интересно, филологи все такие импульсивные? Вчера он собирался покончить с собой из-за одной, сегодня, после часа знакомства, решил жениться на другой. И как он, учась на факультете, где почти одни девицы, не переженился на них на всех?» – Сомов никак не ожидал такой стремительности от вчерашнего несостоявшегося самоубийцы. Он с сарказмом спросил: