— Слыхали ли вы что-нибудь про заказное убийство Лисовского? — поначалу осторожно осведомился Фадеев при первой встрече с рыжим лицом голубого экрана.
— Так про это только ленивый… — не сразу догадался крупный телевизионщик о цели визита следователя в сандалиях, выкатив и без того выпуклые удивленные глаза, но тут же перескочил к скоропалительным выводам. — Неужто преступление раскрыто? — рванул с места в карьер ушлый представитель четвертой власти.
— Мы отработали множество версий и вышли на главную, задержав троих заказчиков… — прищурил глаза Фадеев с самым серьезным видом, изображая из себя чуть ли не умудренного опытом профессора на трибуне. — Для вас у меня есть эксклюзив. Если договоримся…
Впрочем, убедить известного важного человека из телевизора, как и подобрать к нему ключик, оказалось делом техники, ибо данный любитель кристально чистого напитка регулярно, дважды в месяц, в дни получки и аванса попадался в холодный казенный дом с железными кроватями, именуемый в народе вытрезвителем.
Таким образом, при первой же встрече, изложив свой нехитрый план, за два неиспользованных талона на водку, искреннее обещание сводить в популярный дорогой ресторан и пятьдесят «зайчиков», ставших к тому времени фактически единственным законным платежным средством на территории Беларуси, Фадеев заказал понятливому журналисту, склонному к подковерному карьеризму, пропагандистский сюжет под названием «Банковские игры».
Неделю спустя с экранов телевизоров с пометкой «эксклюзивное расследование» наспех смонтированный из различных криминальных роликов коллаж минут пятнадцать громко и однозначно убеждал не только доверчивых пенсионеров, но и простых работяг, а также равнодушных инженеров, нечистых на руку чиновников и даже занудных судебных исполнителей в том, что только давнему партнеру и вдове банкира с телохранителем была выгодна смерть Лисовского.
В конце концов, и сам министр внутренних дел под раздирающим душу влиянием общественности в лице жены, детей и многочисленных родственников настоял на том, чтобы вся подозреваемая троица оказалась в следственном изоляторе. Понятное дело, что доказательств о причастности к заказному убийству не было даже косвенных, но кого-то же надо было повести на заклание, важно демонстрируя маломальские результаты в проведении громкого расследования заказного убийства.
И теперь изо всех сил Фадеев старался подтвердить выдвинутые им и с экрана озвученные обвинения. Каждое утро он, прихрамывая на левую ногу из-за разгулявшегося болезненного натоптыша, начинал с пешей прогулки от ГУВД до замка Пищалло, в котором, как в темнице, томились так называемые подозреваемые. И никакая июньская жара не могла остановить его в стремлении наказать за совершенное преступление тех, кого нужно было наказать, ибо он придумал великолепный план действий и в его сознании прочно укрепилась мысль, что фантазия — это и есть настоящая, непридуманная реальность.
Банковские игры
Июль, 1993 год, Минск
Камера следственного изолятора, куда был помещен давний партнер Лисовского банкир Юрий, большую часть времени была заполнена целиком. Свои нары достались каждому из тринадцати обитателей закрытого помещения под номером тринадцать. И это оказалось большим счастьем, потому как старожилы заведения свидетельствовали, что частенько на Володарке обвиняемые делили шконки между собой. Банкир (именно так с легкой руки сокамерников отныне прозвали Юрия и никак иначе не называли), проходивший по делу по убийственной статье, с первых минут лишения свободы прослыл уважаемым. В плотном «Шанхае» рядом с ним сидели воры, наркоманы и грабители. Потом убийц стало двое, потом — трое, однако второго заказчика такого громкого убийства представить было сложно, разве что на эту роль теоритически мог претендовать телохранитель и водитель Лисовского Дмитрий, которому досталась камера человек на двадцать в другом конце коридора. Впрочем, чисто внешне и по возрасту своему седовласый Банкир на руководящую роль походил куда больше, а мотив, не мудрствуя лукаво, разумеется, можно было бы придумать для всех троих фигурантов, включая Татьяну. Был бы человек, а статью, как говорится, найти легко. Особенно если за дело возьмется целеустремленный Степан Фадеев.
Солидный человек с небольшим животиком на пятом десятке жития не мог осознать в полной мере вид баланды в алюминиевых мисках, что подавалась мутной и жидкой. Но было и то, что передавали родные, и это давало возможность неплохо питаться. Банкир отказывался от тюремной еды, потому как поначалу был подавлен внезапным арестом, а потом и не представлял в принципе, как можно хлебать баланду под названием «суп». Спустя несколько дней жена Елена с детьми раз в неделю стала приносить ему весомые дорогие передачи с красной рыбой и сырокопченой колбаской, поэтому немудрено, что Банкир предложил людям в камере объединяться продуктами и делиться друг с другом. Не жевать же под тощей подушкой! И, глядишь, через недельку Юрий даже привык к системе, целиком и полностью выстроенной на концлагерном унижении: ему начало казаться вполне нормальным, что в камере тесно, что ночью не выключают свет, дабы в любой момент вертухай мог подсмотреть, что происходит за решеткой. Жаловаться Банкир боялся, потому что всегда был вариант перевести его туда, где будет хуже. В конце концов Юрий даже подстроился под то, что не огражден туалет, но с чем физически не мог свыкнуться, так это с курением.