— И меня… как его. Не жить мне на свободе…
Не прошло и трех часов с утреннего совещания в кабинете начальника уголовного розыска районной милиции, как сбежавшую заложницу обнаружили. «Крот? Или телефон слушали?» — размышлял Лебедев по пути в Москву и пришел к выводу, что это был крот, ибо, прокручивая события дня, вспомнил, что про беглянку по телефону никому не говорил.
Свежее дыхание
Ноябрь — декабрь, 1994 год, Аделаида, Минск
Ноябрьской австралийской весной потяжелевшая Татьяна наконец выбралась к острову Кенгуру, битых сто километров передвигаясь на автомобильно-пассажирском пароме, мечтая насладиться уникальным заповедником в тот самый момент, когда просыпается дикая природа. Ей сильно хотелось не только полюбоваться колонией морских котиков и львов, но и почувствовать их энергию и зарядиться ею. Долгое время она уговаривала на увлекательное путешествие домашних, однако каждый из них был глубоко занят важными делами. Дима все больше отдалялся, по мере того как увеличивался в размерах Татьянин живот, а Маришка после школы вместе с верным другом Джи днями напролет пропадала то в старом Маяке в Порту Аделаиды, то в местном Центре по спасению диких животных. Несколько месяцев кряду Татьяна испытывала громадное неудобство от любых передвижений в транспорте (и легковой автомобиль не исключение), буквально через пяток минут ее начинал выворачивать наизнанку токсикоз, и лишь к середине срока одна бывалая местная жительница посоветовала ей съесть стакан земляники, и тошноту как рукой сняло. Так что, почувствовав облегчение, Татьяна захотела надышаться морским воздухом.
Постепенно утро уступало место яркому полдню, при котором океан выглядел необычайно красиво, переливаясь сотней мыслимых и немыслимых оттенков бирюзы. На пляже могучие серо-коричневые представители колонии морских котиков расслабленно грелись на солнышке, абсолютно не реагируя на кучку прибывших любопытных туристов. Татьяне легко удалось рассмотреть, как ластоногие ушастые тюлени вскидывали черные гривы от брызг, что взлетали вверх, ударяясь о темно-желтые прибрежные камни. Рядом с самцами пристроились особи поменьше — очевидно, заботливые мамаши, наблюдая, как их повзрослевшие детеныши баловались рядом, играя оставленным кем-то мячом, ловко подпрыгивая и крича.
Татьяна, носящая под сердцем ребенка, пристально смотрела на запоминающуюся картину незагрязненного мира и в конце концов почувствовала себя скромной гостьей природы, в удивительном устройстве которой ничего не следовало бы менять, поскольку в подобной среде обитания царила высочайшая гармония.
Теперь, обретя определенную энергию, напитавшись ею, Татьяна должна была спуститься на землю, ибо финансовая подушка безопасности испарилась, а семье предстояли немалые траты, в том числе и в связи с родами. Дмитрий, горячо желающий иметь собственного ребенка, тем не менее заботился лишь о своем благополучии, полагая, что авось как-нибудь кривая выведет и деньги сами спустятся с небес. И Лисовская, не советуясь ни с кем, приняла решение о срочной поездке на родину, пока ее еще могут пустить в самолет.
Родина встретила Татьяну суровой непроглядной бурей и колючим ветром. В бледном сумраке она разглядела, как на белом от снега фасаде здания, возле которого был застрелен Александр Лисовский, красовалась большая неоновая вывеска дорогого магазина под названием «Александр». Офис банка, очевидно, переехал, и Татьяна отправилась к давнему партнеру мужа Юрию Константиновичу домой. По пути заглянула в валютную секцию ГУМа, в которой без проблем можно было за валюту купить виски Jonnie Walker и бельгийский шоколад.
— Ты? В Минске? — удивился Юрий Константинович и с оторопью вяло пригласил Татьяну в квартиру.
Женщина медленно сняла дорогую шубу, приоткрывая болотно-зеленое бархатное платье и интересное положение.
— Ждешь пополнение, поздравляю! — пробурчал Юрий Константинович, опешив и от внезапного визита дамы, и от ее округлого животика.