— Да, как видишь, и, пока не наступил час икс, решила тебя потревожить немного.
— Кофе? Чай?
— Не откажусь… Виски бы, но нет… Чай лучше. — Дама со вздохом упала всей располневшей грацией на кухонный стул.
— Беременность тебе к лицу! Какая-то особенная краска на лице! — заметил Юрий Константинович, а про себя отметил, как слегка воспаленные и припухшие губы, да и блеск в глазах преобразили ее невыразительную и серую прежде внешность. И вслух продолжил: — Ну рассказывай, какая она, жизнь на чужбине? — Юрий Константинович покосился на Jonnie Walker, но открывать не спешил, поставив перед Татьяной домашний пирог и большую кружку свежезаваренного чая.
— Да все как будто нормально… Соскучилась по соленым огурцам, родной сметане и глазированным сыркам. Маришка учится, Дима работает… и расслабляется. Жилье, машина есть, но все дорогое… Видишь ли, Юра, в Австралии, если нет на счету десяти тысяч долларов в месяц, ты — нищий.
— Так ты не ту страну выбрала, Таня! Здесь этой суммы на год с лихвой хватает.
— Мне всего хватило тут, по самое не могу… Хочу попросить тебя, ты старый товарищ, поймешь. Рожать скоро, аккурат после Нового года. Мне бы сейчас дивиденды получить.
— Так почти два месяца еще. Не рано ли? — задумался Юрий.
— Потом поздно будет. Знаю, поможешь. Кто, если не ты?
Юрий держал паузу. Еще подумал. И вдруг твердо произнес:
— Таня, сложно все это и не вовремя. Я не кузнец, и станка у меня нет.
— Может, за недельку обернешься? — настаивала Татьяна, честно глядя в глаза.
Разумеется, как только гостья ушла, притворив за собой дверь, ему стало стыдно, въедливая совесть взыграла, и Юрий Константинович помог, в память о друге и партнере, а именно: придумал хитрую схему займов и кредитов, да к тому же из благих намерений отказался от своей доли дивидендов в интересах вдовы. На все про все ушла неделя.
А беременная вдовушка тем временем не терялась и, как только вьюга улеглась, проехалась с ветерком в Брестскую область и там уговорила директора комбината по производству стиральных порошков, владельцем которого был Александр Лисовский, досрочно выплатить ей проценты. И, довольная осуществленным успешным вояжем, вернулась в Аделаиду.
Трудно понять, чему более обрадовался Дмитрий: возвращению жены или привезенной сумме. Не то чтобы ему не хватало на жизнь, но беременная супруга с детства привыкла к жизни на широкую ногу. Однако деньги имели обыкновение заканчиваться, и тогда она начинала походить на ворчливую старуху или коварную злыдню — того и гляди ночью поджарит на сковородке. И, кабы не их совместный ребенок, коего Дмитрий жаждал всем сердцем, он давно бы решился на побег.
— Ты не рад моему возвращению? — съязвила Татьяна.
— Не начинай, пожалуйста, рад, конечно, бесконечно. — Дмитрий попытался улыбнуться.
— Что же ты чувствуешь ко мне теперь, когда я толстая и некрасивая? Злобу? Отвращение? Месть?
— А месть-то за что? — Дмитрий вздохнул, выпрямив спину, и продолжил: — Представь себе: ничего. Ровным счетом ничего, несмотря на все изложенные выше обвинения. Да и ты хорошо все чувствуешь, иначе не спросила бы.
— Ты прав! И это очень страшно! Особенно если учитывать то обстоятельство, что я ношу твоего ребенка! — вспылила Татьяна.
— Ужас весь в том, что это совсем не страшно. Ты сначала роди, а там посмотрим. Все будет как у всех цивилизованных людей. Мы с тобой тесно связаны. У нас двое детей.
Супруги помолчали и разошлись по комнатам. Татьяна попробовала всплакнуть, но удержалась, ведь не было зрителей, а Дмитрий уселся в кресло в раздумьях. Еще одно обстоятельство сильно удерживало мужчину от решительных действий: его возникшая привязанность к Маришке.
Тайно мечтая о будущей профессии архитектора, Маришка самостоятельно стала посещать специальные дополнительные предметы. Как такового культа высшего образования в Австралии не наблюдалось, в старших классах, которые являлись подготовкой к поступлению в университет, училась только половина, остальные ученики к этому моменту уже выбрали работу. Какое-то время Татьяна пыталась контролировать учебу дочери, однако установить подобный контроль оказалось совершенно невозможно. Все тетради и учебники хранились в школе, домашние задания отсутствовали по определению, и мать об успехах и провалах в учебном процессе знала только то, что в коротких обрывочных фразах упоминала дочь. К тому же учителя говорили, что у девочки все прекрасно. Так что, устав в прямом смысле слова вытягивать информацию и устраивать допросы с пристрастием, Татьяна положилась на волю случая и… на ответственность самой девочки.