— Синицкий?
— Ну да! И о введении поста президента. Его идея долго не получала необходимой поддержки, была даже создана специальная согласительная комиссия. И вот получилось же!
— Где я и где депутаты… Скажешь тоже! — промямлил Фадеев, разглядывая поданный официантом счет.
Распрощавшись с приятелем, он как будто бы быстро позабыл о внезапном сумасбродном предложении, а ночью, проснувшись от случайных криков нетрезвых прохожих под окном, вдруг вспомнил и подумал: а почему бы и нет? В воображении тут же нарисовалась идеальная картина мира с вполне осязаемой депутатской неприкосновенностью, в придачу к ней черной иномаркой премиум-класса, многочисленными помощниками в белых воротничках и секретаршами с завидным бюстом и длинными ногами, а главное, необъятными возможностями по приобретению власти и неисчерпаемых материальных благ.
Упорство у Степана всегда присутствовало в избытке. Полгода целенаправленных стараний и льстивых подкатов к коллегам по адвокатской деятельности, а также к более-менее знакомым прокурорам и популярным журналистам-карьеристам помогли в наборе команды для работы в ходе будущей избирательной кампании, однако этого явно было маловато. Сдвинуть паровоз с мертвой точки так, чтоб непременно победить на выборах, практически не получалось. Фадеев уже было махнул на затею рукой, как вдруг розовощекий судья подсказал завиральную идею.
— Надо осуществить черный пиар! — выпалил он, надувая щеки свиным антрекотом, заказанным по случаю очередной встречи в ресторане за счет будущего депутата Верховного Совета.
— Это как?
— Пиар, хоть и черный, все равно пиар! Надо придумать какую-нибудь скандальную историю!
— Еще не хватало! — скорчился Фадеев, с детства не привыкший быть в центре общественного внимания.
— Интрижку с известной персоной — актрисой, к примеру, — продолжал фантазировать розовощекий. — Пышную свадьбу закатить или организовать серию публичных научных выступлений с изданием статей в популярном издании!
— Ты меня ни с кем не путаешь? Кто клюнет на мою рожу? С лысиной в три аршина…
— Что правда, то правда. Тогда можно тебя ограбить.
— У меня красть нечего… Один костюм в однокомнатной квартире да сервант отечественный, — зевнул скучающий Фадеев.
— Давай на тебя покушение устроим, в самый пик предвыборной гонки. Расклеим плакаты с большим портретом, биографию сочиним красивую и устроим покушение.
— Ты сдурел? Какое покушение? Кому я на фиг сдался? — недоумевал Фадеев, машинально шаркая под столом стоптанными ботинками.
Тем не менее тщательно подготовленный сценарий сработал. И вскоре на Витебской трассе четверо переодетых бандитов в масках остановили кремовый «жигуль», на пассажирском сиденье которого сидел будущий народный депутат. Нападающие дробовиками пальнули пару раз вверх, тут же откуда ни возьмись нарисовался корреспондент столичного телеканала с оператором, заснявший перебинтованную и изрисованную свекольным соком, наполовину разведенным с кетчупом, голову Фадеева, и главная новость дня во всех периодических изданиях страны была обеспечена.
Сердобольный народ подобного рода горячие блюда любит. Нужно ли говорить, что выборы для Степана Фадеева прошли успешно. И через месяц на очередной сессии всенародно избранный депутат начал вещать с трибуны яркие лозунги о том, как преобразовать страну для лучшей жизни.
Начав новый этап жизни с чистого листа, Степан задумывался частенько о том, гордилась ли бы его мать такому взлету, и пришел к выводу, что вряд ли, ибо к самому существованию его, как, впрочем, и к случайному появлению на свет, родительница была откровенно равнодушна, посвятив себя тяжелому труду во имя тотального выживания. Что в результате ее и подкосило, матушка ушла в мир иной слишком рано.
Вскоре новоявленному депутату выделили кабинет, учтивого длинноногого помощника, автомобиль «Волга» (правда, пока что не премиум-класса, до этого надо было еще дорасти) и обязательные часы личного приема граждан.
Не зря в народе бытует мнение: хочешь узнать человека, доверь ему власть. Бесконечное множество граждан Фадеев в скорости научился принимать с излишне натянутой сладковатой улыбкой, складывая под сукно красиво напечатанные обращения на фирменном бланке и только по особым случаям давая им зеленый свет. В коридорах власти нет-нет, а порой шепотом всплывали слухи, будто бы зеленый свет новоявленным депутатом включался только после того, как поданное обращение было сдобрено большим конвертом с зелеными денежными знаками.