Вообще, вопрос доверия стоял для Лауры особенно остро. У княгини были агенты в городе, и кое о ком Лаура знала. Но могла ли она доверить их Неженке? И могла ли доверять им сама? Ведь кто-то же выдал маршрут ее отряда банде Рвача… В случайность нападения Лаура не верила. Случайно на послов не нападают. Даже тайных послов. Тем более сопровождало ее вполне немалое количество людей, знавших, с какой стороны браться за меч, а денег было не так уж много. Далеко не самая привлекательная цель для бандитов, если, конечно, им кто-то не заплатил. Но вот кто и зачем?
Вопросы, вопросы… Ответов нет. Рядом лежит, распростершись на такой же, как у нее, соломенной подстилке, спаситель, тихо постанывая во сне. Похоже, что бы ему ни снилось, это отнюдь не самые приятные видения. Пора спать и ей. Все равно, сколько ни крути в голове произошедшее, ответов не прибавится. Надо ждать, смотреть и оценивать. Пока лучшим вариантом будет просто плыть по течению — похоже, этот парень знает, что делает. По крайней мере, пока она не найдет способ вычислить предателя среди агентов и не придумает, как исполнить свою задачу в новых обстоятельствах.
Глава 2
Видения древнего замка
Лысый заходит в парикмахерскую и говорит, тыча в роскошную шевелюру парикмахера:
— Вот штука баксов и чтобы у меня прическа была, как у тебя! Понял?
Парикмахер с сомнением смотрит на себя в зеркало, потом на сверкающую лысину клиента, потом на деньги, снова на себя… Наконец вздыхает:
— А-а-а, была не была! — и начинает брить себя налысо.
— Что скажете? — Всевластный поднял руку, акцентируя внимание собравшихся на вставшей перед ними проблеме. У него не было постоянного облика, поэтому здесь и сейчас, среди родичей и подчиненных, он выглядел просто как туманная фигура, внушающая благоговение любому, кто на нее посмотрит. Имени у него тоже не было — точнее, их было слишком много. Так много, что все свои имена он не помнил и сам.
— Воин? — Величественная фигура повернулась к закованному в полный латный доспех мужчине по правую руку.
— Паладин? — На лице Воина было написано явное отвращение. — Это — паладин? Ложь, трусость и подлость. Удары в спину, втирание в доверие… Я отказываюсь!
— Но это наш шанс. Единственный посвященный за столь долгое время. Кровь, знания, душа, силы… Осталось только дать покровительство.
— Все равно. Нет, нет и нет! Ни за что!
— Понятно. — Туманная фигура отвернулась от Воина, смерив взглядом оставшихся. Взмах рукой, направленный на следующую фигуру.
— Целительница?
— Корысть, неоднократное убийство пациентов, яды… У него, конечно, есть некоторые принципы… Да и лечит он неплохо… Но знаете, я тоже пас… — Невероятно красивая, какими никогда не бывают смертные женщины, блондинка с яркими глазами сделала отстраняющий жест рукой. — Он слишком жесток для меня.
— Он посвящен! — громыхнул голос предводителя.
— Слишком подл.
— Слишком осторожен.
— Он не верит в нас!
— Ни за что!
— Мне и без паладинов неплохо!
— А я вообще покровитель воров. Вот когда он сможет украсть что-нибудь серьезнее курицы…
— Ну а я, пожалуй, не откажусь… — Голос выступившей из сгустившихся теней стройной брюнетки в черных одеждах и с глубокими, словно наполненными всей тенью мира глазами, был тих. Скорее даже шепот, чем голос. Но тем не менее этот тихий шепот был слышен всем и каждому из присутствующих, как будто произнесенные ею слова нашептывались прямо в ухо.
Среди собравшихся возникло быстрое движение. Бо́льшая часть оказавшихся рядом с женщиной стремились отдалиться от нее, будто само пребывание рядом с ней внушало им неизъяснимое отвращение.
Названная Целительницей вообще немедленно юркнула за спину Воина, тщательно следя за тем, чтобы его бронированное тело находилось точно между ней и вновь прибывшей. Приосанившийся боец прикрыл ее слегка отставленным в сторону массивным щитом, материализовавшимся на левой руке, и картинно возложил правую на рукоять висевшего на поясе меча.
— Что тебе надо, Проклятая? — Всевластный сердито нахмурился.
— Ничего особенного… — Брюнетка весело улыбнулась. — Так, мелочь, не стоящая вашего внимания и вам совершенно не нужная. Паладин. Тот самый, от которого вы все отказались.